Крещение огнем. Башня Ласточки. Анджей Сапковский

после недолгого раздумья. – Не было. Подгони своего кастрированного жеребца, Лютик. Путь дальний.

      – И верно, – буркнул поэт. – Нильфгаард… Как думаешь, сколько верст?

      – Много.

      – До зимы доберемся?

      – Сначала до Вердэна. Там обсудим… некоторые проблемы.

      – Какие? Думаешь отделаться от меня? Как бы не так! Я буду тебя сопровождать! Так я решил.

      – Посмотрим. Я же сказал, сначала надо добраться до Вердэна.

      – А далеко еще? Ты эти места знаешь?

      – Знаю. Мы у порогов Кеанн Трайса, перед нами место, которое называется Седьмая Верста. А вон те горки за рекой – Совиные Холмы.

      – А мы едем на юг, вниз по течению? Ленточка впадает в Яругу где-то в районе крепости Бодрог…

      – Мы поедем на юг, но по тому берегу. Ленточка сворачивает к западу, мы поедем лесами. Я хочу добраться до места, которое называется Дришот, то есть Треугольник. Там сходятся границы Вердэна, Бругге и Брокилона.

      – А оттуда?

      – К Яруге. И к устью. В Цинтру.

      – А потом?

      – А потом видно будет. Если это вообще возможно, заставь своего Пегаса идти хоть немного быстрее.

* * *

      Ливень настиг их на переправе, на самой середине реки. Сначала поднялся сильный ветер, прямо-таки ураганными порывами вороша волосы и плащи, сеча лица листьями и веточками, сорванными с прибрежных деревьев и кустов. Криками и ударами пяток они подгоняли лошадей и, вспенивая воду, двигались к берегу. Когда ветер неожиданно утих, они увидели движущуюся на них стену дождя. Поверхность Ленточки побелела и закипела, словно кто-то с неба кидал в реку миллиарды свинцовых шариков.

      Еще не добравшись до берега, они уже здорово вымокли. Быстро укрылись в лесу. Кроны деревьев образовали над головами плотную зеленую крышу, но это была не та крыша, которая могла бы укрыть от такого ливня. Дождь быстро иссек и наклонил листья, спустя минуту в лесу лило ничуть не хуже, чем на открытом пространстве.

      Они завернулись в плащи, подняли капюшоны. Меж деревьев воцарилась тьма, освещаемая только все более частыми сполохами молний. То и дело громыхало, протяжно и оглушительно. Плотва пугалась, фыркала и плясала. Пегас хранил невозмутимое спокойствие.

      – Геральт! – вскрикнул Лютик, пытаясь перекричать очередной развал грома, катящийся по лесу гигантской телегой. – Давай остановимся! Спрячемся где-нибудь!

      – Где? – крикнул тот в ответ. – Езжай!

      И они ехали.

      Спустя какое-то время дождь заметно ослаб, ветер опять зашумел в кронах деревьев, раскаты громов перестали сверлить уши. Они выехали на тропу, бегущую через густой ольховник. Потом на поляну. На поляне вздымался гигантский бук, под его ветвями, на толстом и просторном ковре из коричневых листьев и орешков, стоял запряженный парой мулов воз. На козлах сидел возница и целился в них из арбалета. Геральт выругался. Слова заглушил раскат грома.

      – Опусти самострел, Кольда, – сказал невысокий человек в соломенной шляпе, отворачиваясь от ствола бука, подпрыгивая на одной