Степная дорога. Дарья Иволгина

а после отобрать у него и рубаху – разве есть в этом справедливость? – Алаха покачала головой, явно подражая кому-то из взрослых. – Я не стану судить чужой обычай. Кто я такая, чтобы выносить здесь решение? Моя достопочтенная тетка сказала бы, что это невежливо.

      Но при этом Алаха так выразительно выпятила нижнюю губу, что сделалось яснее ясного: маленькая варварка намерена проявить самую невоздержанную невежливость.

      Брат Гервасий улыбнулся.

      – Я вижу, ты добра, прекрасная беки. Вдвойне повезет твоему будущему супругу – да пошлют тебе Близнецы славного и любящего мужа!

      Опять они о муже! Будто нет для девушки иной радости, как только увидеть себя во власти чужого, незнакомого человека – мужчины! Алаха уже и сейчас делала всю женскую работу: выделывала шкуры, снятые с лошадей, коров, оленей; шила полушубки, кафтаны, изготавливала сапоги с войлочными чулками, умела при случае починить повозку – не говоря уж о таких обыденных вещах, как разделка мяса, приготовление солонины, сушеного молока, кумыса, арьяна. Она умела даже варить арьку – хмельной напиток, который валит с ног вернее удара шестопером по затылку!

      Но все эти умения иной раз казались Алахе лишними. К чему они? Охота, война, воля, братство – все, что составляет жизнь мужчин – таких, как Арих, молодых, бесстрашных, – вот что привлекало ее больше всего на свете.

      Ничего. Сейчас Алаха докажет этому немолодому жрецу, что не для одного только замужества пригодна дочь ее родителей. Она вполне в состоянии принимать мудрые, взрослые решения.

      – Так вот в чем вина этого человека! – степенно произнесла она. – Он внес несогласие в ваше братство! Ибо, вижу я, твой сотоварищ, почтенный Соллий, желает избавиться от него; ты же, полный сострадания, намерен оставить его в караване.

      – Это так, – кивнул брат Гервасий.

      Соллий нахмурился. Он не считал правильным такое откровенничанье с этой вздорной, заносчивой девчонкой, прискакавшей откуда-то из степей.

      Алаха сказала:

      – Вы были бы рады, если бы этот человек оставил вас, не так ли?

      В ее деловых ухватках сквозило нечто, показавшееся брату Гервасию одновременно и забавным, и трогательным. Она словно пыталась что-то доказать ему… Однако отвечал Ученик маленькой девочке сдержанно и без тени улыбки:

      – Не стану скрывать, беки: мы испытываем серьезные затруднения.

      – Предположим, нашелся бы покупатель на этого раба, – неспешно продолжала Алаха.

      – Он больше не раб, – возразил брат Гервасий.

      Алаха выразительно подняла одну бровь и повернулась к Соллию.

      – Ты тоже так считаешь, почтенный?

      – Я предпочел бы вернуть деньги, потраченные на выкуп этого человека, – прямо сказал Соллий. – Возвращать его на рудник, ты права, было бы безнравственно. Но… – Он в раздумье покачал головой. – Потакать его лжи – безнравственно тоже! Таково мое мнение, и я не считаю нужным скрывать очевидное.

      Алаха усмехнулась, едва заметно приподняв уголки губ.

      – В таком случае,