Голос крови. Елена Арсеньева

бормочет Олег. – Алина, заплати, пожалуйста, я тебе сегодня же деньги переведу!

      Алина, недовольно фыркнув, достает из сумки свою карту. Теперь все проходит нормально, терминал бодро попискивает, из кассового аппарата выползает чек, и лицо Марины Сергеевны разглаживается, а острый блеск в глазах гаснет.

      – Ах да, – говорит она с прежней доброжелательностью, – мы забыли вписать в графу, кто будет забирать результат анализа. Это очень важно – указать конкретно имя, фамилию и паспортные данные, потому что другому человеку их не дадут. И еще нужен особый секретный пароль.

      – Как это, кто будет забирать! – воскликнула Алина. – Кто же еще?! Конечно я!

      – Нет, – возражает Олег. – Я.

      – Нет, я! – в голосе Алины звучит металл. – Я платила – я и буду забирать.

      Олег смотрит на нее бешено, но крыть, как говорится, нечем.

      – Не волнуйся, – презрительно произносит Алина. – Я немедленно притащу результаты в клювике тебе и твоей мамаше. Это прежде всего в моих интересах! И в его! – Она воинственным кивком указывает на сына, который в это время с величайшим любопытством наблюдает, как Ася пытается вымести особенно коварный осколок из-под кресла.

      – А тебе щеточкой щечку чистили? – вдруг говорит мальчик, лукаво глядя на Асю из-под своих длинных черных ресниц, так похожих на ресницы матери.

      Сбор буккальных, то есть клеток ротовой полости эпителия – одна из процедур, необходимых при анализе ДНК. Чтобы не мучить детей взятием крови из вены, у них проводят особым аппликатором с внутренней стороны щеки. Желательно – на голодный желудок или хотя бы через час после еды.

      – Нет, – улыбается Ася. – Не чистили.

      Мальчишка – ужасный симпатяга. Темноволосый, темноглазый – в красотку Алину.

      – Никогда-никогда? – допытывается он. – Ни разу?

      – Никогда-никогда, – со вздохом признается Ася, – ни разу.

      – А мне чистили! – гордо заявляет он. – Аж четыре раза!

      – Мишка, ну что ты врешь! – сердито одергивает его мать. – Всего два раза у тебя тетя доктор в том кабинете щеточкой по щечкам провела! Вот вечно ты приврешь! Это у него наследственное! – ехидно обращается она к Олегу. – Весь в твою маменьку! Она же слова не скажет, чтобы не присочинить! Какие вообще тут могут быть сомнения в родстве?!

      Мальчишка хохочет и прикрывает рот ладонью, умолкает, подбегает к отцу и прячется за него, но украдкой выглядывает и смотрит на Асю с заговорщическим видом. Олег хмурится. А ей ужасно жалко этого Мишку… Что ж там за мать у Олега, которая не хочет иметь такого милого внука и подзудила сына сделать этот унизительный анализ? И он тоже хорош, потащился сюда… Тысячи мужчин женятся на женщинах с детьми и становятся отцами этим чужим детям, даже и не вспоминая о том, что они – чужие. А этот… даже если есть у них с матерью подозрения, какое они имеют значение, если вот он – мальчик, и он любит Олега, и льнет к нему, и прижимается, и глаз с него не сводит… а как он кричал: «Папа, ты его побил?!»

      Вообще все эти