Насты. Юрий Никитин

мы своими действиями заявляем протест против существующей системы, удушающей человеком человека!.. Потому любое действие, направленное против нас, будет расценено как удушение личных свобод и гражданских прав, завоеванных в тяжелой борьбе!

      Данил и Грекор смотрели на меня с раскрытыми ртами, Данилу вообще страус мог бы залететь, если бы научился все-таки летать, даже Люська в изумлении распахнула хорошенький ротик.

      Зяма наконец пошевелился, сказал с придыханием:

      – Блин… ты так серьезно все сказал! Я уже начинаю в нас верить. А насчет как потратить… вообще любые денежные вопросы давайте все ко мне. Первый день консультирую бесплатно, это чтоб клиентуру набрать, потом вам, как своим, сделаю скидку. Но не слишком, не слишком, а то на голову сядете. Итак, Люська?

      Люська сказала чинно:

      – Меня, как приличную девочку из крайне хорошей семьи, интересуют штрафы, если такие есть. За участие в митингах. Я не за себя волнуюсь, меня просто потрахают и выпустят, а вот вас могут не захотеть, а мне где брать деньги на залог?

      Грекор сказал бодро:

      – Понятно где!.. Но какие штрафы? За что?

      Зяма сказал, чуточку гнусавя:

      – Мы, русские, народ самый покорный и спокойный, потому и штрафы у нас самые низкие в мире… Да-да, Люська, низкие! Депутат Сидявкин предложил увеличить до миллиона рублей, а деньги переводить на устранение последствий. А то сейчас, мол, тыща рублей с носа – и свободен.

      – А че, в других странах выше? – спросил Данил с недоверием.

      – И намного, – заверил Зяма. – Четыреста фунтов стерлингов в Англии, а за вандализм пять лет тюрьмы и штраф в две тысячи фунтов стерлингов… вандализм, поясняю, если кто троллейбусный павильон на остановке разнесет!.. В Германии – год тюрьмы и штраф в пятнадцать тысяч евро. В Италии только за то, что не подчиняются приказу полиции прекратить и разойтись, год тюрьмы и крупный штраф.

      – А в Штатах? – спросил Грекор с надеждой.

      Зяма отмахнулся.

      – Про самую демократичную страну в мире лучше и не спрашивай. В Штатах не случайно смертная казнь, а когда дают срок в семьсот лет без права досрочного или пять пожизненных сроков… сам понимаешь, для них это даже не смешно, привыкли. За что у нас оштрафуют на тысячу рублей, там впаяют десять лет тюрьмы! Там даже за разрешенную демонстрацию или митинг берут деньги, а если помешаешь кому-то проехать, то сразу выкладывай три тысячи долларов или топай в тюрьму.

      – Блин, они совсем охренели! – сказал Данил. – И эти люди учат нас демократии?

      – Во Франции, – продолжил Зяма, рисуясь знаниями, – любое неподчинение полиции на митинге – год тюрьмы и штраф, в Швейцарии только штраф… сто тысяч долларов…

      Данил поперхнулся пивом и долго кашлял, а Грекор бухал его по спине кулаком.

      – В Швеции – два года, – продолжал Зяма, – и, конечно, крупный штраф, в Японии все мягче: всего год тюрьмы и штраф в пятьсот долларов… но это все равно не наши тыща рублей, что равны тридцати долларам…

      Я тяжело вздохнул:

      – Давайте