Чудеса наших дней. Луиза Хей

удалить опухоль и как-то скрасить время до кончины, которая должна была наступить всего через 4–5 месяцев – хотя моей дочери сообщили, что я вряд ли перенесу и саму операцию.

      Назавтра, в день моего 63-летия, опухоль удалили. Я 48 часов провела в палате интенсивной терапии. Несмотря на прогноз, я продолжала жить, и меня перевели в отдельную палату. Врачи только изумленно ахали, но уверяли, что я больше не смогу ходить. Несколько недель мне облучали позвоночник и начали медикаментозную терапию рака груди. Докторов ждал еще один сюрприз, когда я начала двигать большим пальцем ноги, но они утверждали, что этим все и кончится.

      После того как меня переместили в санаторий для выздоравливающих, я снова оказалась на грани клинической смерти: тромбы проникли в легкие. Меня опять отвезли на «Скорой» в ближайшую больницу и поместили в палату интенсивной терапии; дочери сказали, что теперь уж это точно конец. Я перенесла стафилококковую инфекцию из-за того, что мне ввели фильтр для предотвращения попадания новых тромбов в легкие или сердце, но спустя месяц уже вернулась в санаторий. Там я провела 6 недель, получая помощь по программе реабилитационной и физиотерапии. Один из тамошних санитаров все убеждал меня в том, что я смогу ходить, и не желал слышать в ответ слова «нет». Поначалу мне удавалось сделать только пару заплетающихся шажков, но когда пришло время уезжать из санатория, я уже могла обойти вокруг физкультурного зала при поддержке помощника и ходунков.

      Побывав за четыре месяца в четырех разных больницах, следующие восемь месяцев я провела с дочерью и ее семьей, продолжая восстанавливаться. И пусть это потребовало немало времени, но теперь я снова живу одна, вожу машину и могу заниматься почти всем, что мне нравится. Уже три года я свободна от рака, и хотя походка моя теперь не та, что прежде, я все же могу ходить – причем без трости или других приспособлений.

      Вы, наверное, гадаете, при чем тут Луиза Хей? Дело в том, что, когда я только попала в больницу, дочка приносила мне разные книги и диски, и я обнаружила, что работы Луизы помогают мне лучше всех. Я постоянно слушала ее аудиопрограммы, а в остальное время медитировала и повторяла аффирмации.

      Я сегодня не ходила бы, не была бы исцелена, да и вообще вряд ли осталась бы жива, если бы не слова Луизы. Я осознала, что болезнь – в моем разуме, и именно там ее можно исцелить.

      Луиза напоминала мне о том, что нужно менять свои мысли и таким образом изменять жизнь. Я продолжаю наслаждаться плодами ее работы и испытываю к ней глубокую благодарность.

Принятие рассеянного склероза

      Виктория, график-дизайнер, Канада

      В 1987 г. мне поставили диагноз «рецидивирующе-ремиттирующий рассеянный склероз». У меня он проявлялся в помутнении зрения и онемении ладоней, предплечий и ног. Мой невролог сказал, что на данной стадии болезни для меня не существует никаких лекарств, и спустя два года я буду ездить в кресле-каталке. «Нет, не