Княжна с тараканами. Дарья Донцова

приказала я. – Опаздывать нельзя.

      – Не могу, – простонала она, – голова болит, ноги подкашиваются.

      Но я великолепно знала, с кем имею дело, поэтому дала совет:

      – Ползи по-пластунски.

      Из трубки донесся то ли смешок, то ли сдавленный кашель, затем Надя заканючила:

      – Живот ноет, прикоснуться к нему невозможно.

      – Ладно, – вздохнула я, – фиг с тобой, сиди дома.

      – Ты перенесешь съемку? – обрадовалась она.

      – Нет, отменю ее, и тебя более никогда не пригласят, – жестко ответила я. – Вокруг слишком много девиц, которые, не жалея каблуков лабутенов, прибегут в студию к Роже, готовые на все. Никому из топ-моделей не придет в голову капризничать, если на нее обратил внимание великий Винтер. Ты упустишь свой шанс, такой больше уже не представится.

      Надя зашмыгала носом, а я так же твердо продолжала:

      – Понимаю, тебе просто лень. Все разговоры о желании сделать карьеру в мире моды сплошное бла-бла. Зачем тебе утруждаться? Добрые папа и дедушка всегда дадут денег больной девочке. Но меня ты подвела. Через два часа нас в студии ждут не только Роже, но и куча народа: представители фирмы, в частности, мой шеф Франсуа Арни, швея, стилист, ассистенты всех мастей и пять моделей, которые призваны стать фоном в новой рекламе. Если ты не появишься вовремя, никому не заплатят, день у людей пойдет насмарку. Роже выскажет претензию Франсуа, тот мигом спросит у меня, своей правой руки и любимой мордочки для раскрашивания: «В чем дело, дарлинг? Почему твоя протеже нас кинула?» И что мне ответить? Что у тебя животик бо-бо? Арни на меня разозлится и…

      – Иду, – тоном мученицы, восходящей на костер, пролепетала Надя. – На улице пакостная погода, да?

      – Прекрасный день, – заверила я, – весной пахнет. Давай быстрее! Жду на нашем месте.

      Надюша издала очередной стон и отсоединилась. Я заказала капучино и уставилась в окно.

      Как мы с Надей подружились? Что ж, пожалуй, рассажу.

      Сначала мне было жаль больную девушку, а потом вдруг стало понятно: не такая уж она и хворая, просто ей не нравится профессия переводчицы, которую выбрали для нее родные. Надюша свободно изъясняется на английском и французском, но мысль о том, что всю жизнь ей придется корпеть за письменным столом, переводя чужие книги, приводит девушку в ужас. Дело в том, что заботливые родственники, зная о слабом здоровье Наденьки, отправили ее на факультет литературного перевода, а Илья Львович заранее договорился с издательством, где для его внучки подготовили теплое местечко подальше от форточки. Значит, получив диплом, Надя очутится в компании женщин и будет тихо шуршать страницами рукописей и словарей. Прекрасная работа для человека, у которого всегда что&нибудь болит.

      Кстати, в детстве у девочки не было ни кашля, ни ломоты в суставах, ни головокружения, все это появилось, когда речь зашла о поступлении в вуз. Я не знаю, какой Наденька была лет в четырнадцать, но думаю, что она бегала с подружками в кино, вероятно, даже обзавелась ухажером. Но потом все пошло наперекосяк. Сейчас Надю окружают