Иду на вы!. Виктор Мануйлов

от Византии, но это ничего не значит. Все они платят дань Козарии и выставляют ей в помощь по десяти тысяч всадников. При этом часто воюют друг с другом, захватывая коней, скот и пленных, которых продают в рабство или отдают козарам в качестве дани. Рассчитывать на их помощь в борьбе с Каганатом не приходится: они не верны своему слову, предадут, если им станет это выгодно. У части печенегов нет богов – они поклоняются огню, другая их часть поклоняется идолам…

      – А что козары? – спросил Святослав. – Чем они славятся?

      – Раньше козары были сильным народом, княже. То были козары истинные, пришли они с Востока. Те, прежние козары, победили алан и заняли их место. Но время меняет все. Козары, будучи в силах, воевали на стороне Византии с мусульманами, от нее приняли христианство. Но потом они оскудели во взаимных распрях. И пришли к ним иудеи, которые бежали из Персии и Хорезма, где много зла принесли тамошним народам, втерлись в доверие к козарам, постепенно прибрали к своим рукам всю власть и стали водить козар против других варваров, чтобы подчинить их себе мечом и брать с них дань. У козар два царя: один прозывается каганом, лицом кругл, узкоглаз, не имеет настоящей бороды и усов, носит косы, неприятен на вид, и ничего не решает; другой прозывается каганбеком – это царь из иудеев, он решает все. Они сидят в городе, называемом Итиль, как и река, на которой стоит этот город. Под началом иудея-каганбека-царя много всяких народов-данников, из них он составляет огромное войско, которому никто не может противостоять. У царя есть личная гвардия в двенадцать тысяч человек из магометан-хорезмийцев. Он платит им деньги. Они не имеют права отступать и проигрывать сражения: за это их ждет смерть. У каждого князя-иудея своя гвардия, состоящая из иудеев же, в которой служат даже женщины и девы. С этим войском тебе и придется сразиться, княже. Это будет жестокая сеча.

      – А есть еще мадьяры, мой господин… – продолжил было Свиридис, но заметил, что Святослав спит, замолчал и уставился в ночь, озаряемую кострами. Стучали топоры и вжикали пилы, но никто уже не пел. Прикрыв глаза, Свиридис сам тихо запел о том, что далеко на юге, в теплых краях есть страна, называвшаяся когда-то Элладой. Ночи там теплы, наполнены звездами, повсюду видны величественные развалины старинных храмов, превращенные христианами в церкви, женщины там, может быть, не так красивы, как славянки, не такие стройные, но у них глаза горят подобно кострам в темную ночь, и песни они поют на родном языке, при звуках которого сердце обливается печалью. А еще Свиридис пел о том, что человек слишком мал перед лицом природы, которая полна непознаваемых таинств, оберегаемых богами от людского разумения, и не важно, какому поклоняться богу, важно, чтобы жить на своей земле, среди своего народа и молиться тому богу или богам, которым молятся все.

      Глава 7

      Длинной чередой вытянулись по водной глади ладьи и ошивы. Равномерно поднимаются и опускаются весла, ритм на каждом судне задает большой барабан. Над самой водой, и выше,