Чайки за кормой (сборник). Сергей Шапурко

перекрестился.

      Глава 9

      Перелет до Парижа, а затем и до Осаки занял много времени, но событиями наполнен не был. Все прошло, вопреки опасениям Брумбеля, спокойно и без серьезных происшествий. Только Вадик, увязавшись провожать француженку, немного заблудился в парижском аэропорту Орли, да Мелкий и Скала курили и пили виски в туалете самолета, за что получили вежливое замечание от стюардессы-кореянки.

      Когда они приземлились в международном аэропорту, первым в мире построенном на воде, точнее на пятикилометровом искусственном острове, отсыпанном в морском заливе, их встретил агент и повез на судно.

      Уставший от длительного нахождения в стратосфере экипаж слегка зеленоватыми лицами прильнул к стеклам микроавтобуса. Экзотика своеобычной Японии, загадочной, как тунгусский метеорит, вскрыла ключом интереса русские души.

      – Дывись! Тетка в халате по улицам ходит! – тыкал пальцем в стекло Славик.

      – Это – кимоно. Здесь так принято, – авторитетно заявил Брумбель.

      – Ё-моё! Мы же по встречке едем! – крикнул бывший таксист, а ныне штурман Ниточкин.

      – В Японии левостороннее движение, – продолжил выказывать свои знания капитан, чем, безусловно, упрочил свой авторитет.

      – Николаич, а чего у них дома такие маленькие? – спросил Крошкин.

      – Традиция такая. Излишества здесь не в почете.

      – Чистота какая! У них что, праздник скоро?

      – У них, в отличие от нас, всегда так, – ответил Яков Николаевич.

      Микроавтобус въехал на территорию порта.

      Пароход, на котором Брумбелю и его команде предстояло бороздить просторы мирового океана, выглядел жалко. Это был напрочь убитый портовый бункеровщик, видимо, не испытавший на себе даже косметического ремонта. Работавшие на нем до этого филиппинцы беспощадно относились к нему, мстя за свою маленькую зарплату.

      Однако, русский энтузиазм, помноженный на немалые для тогдашней России должностные оклады, сразу же начал приносить свои плоды. Экипаж разместился по каютам и тут же приступил к переделке судна на свой лад. Поскольку для всех это был первый рейс, в основном полагались на сообразительность.

      Работа кипела, как смола в котле. К вечеру появился суперинтендант. Это был пожилой грек, много повидавший на своем интендантском веку. И все же для него явилось шоком то, как много русские успели сделать за неполный рабочий день. Похвалив капитана, он определил работы, которые необходимо было выполнить до выхода судна в рейс. Потом он отвел экипаж в кафе, в котором им предстояло питаться до введения камбуза в строй.

      – Ви хевнот мани, – сказал Николаевич, – фор ит.

      – Ай ноу. Компани пэй, – ответил грек, которого звали Мендес.

      Еще он выдал аванс по триста долларов на карманные расходы.

      Интерьер кафе, в котором русские ужинали, был, мягко говоря, необычен. Настенные гобелены отображали исторические события, происходившие в Стране Восходящего Солнца. С потолка свисали разноцветные бумажные шары и всевозможные поделки из бумаги – оригами.