Там, где меняют законы (сборник). Юлия Латынина

дите сгорело двухмесячное.

      – А компенсацию какую-нибудь выплатили? – спросил Черяга.

      – Ага! Пять тыщ в зубы и иди гуляй, покупай себе новый дом. Тем, которые сами уехали, кооператив хоть по десять тыщ платил.

      – Какой кооператив?

      – Ну, который тут дома эти строит. «Аркос» называется.

      – Это не кооператив строит, а банк, – возразила старушка. – Чернореченсксоцбанк.

      – Нет кооператив строит, а банк ссуды дает, – со знанием дела сказал дедушка, – вот я бы тоже ссуду взял. Триста тыщ. долларами. Так ведь не дадут, а, парень?

      – Не дадут, – сказал Черяга.

      Он думал о том, что, возможно, брат его тоже был в числе тех, кто угрожал жителям балков и жег «дите двухмесячное».

      – А куда же люди делись? – спросил Черяга.

      – А кто куда. Кому квартиру дали, кто в деревню уехал. Кто в Москву сдернул, пять тыщ все-таки, прожить можно!

      – Вон, Колька-то Тарасов из Москвы вернулся пешком, – сказала бабка, – на рельсы пошел, а оттуда его погнали: ты, говорят, бомж, нас телевидение приедет снимать, а у тебя одна кроссовка желтая, а другая черная, и обе правые. На рельсах-то хоть кормят, я вчера пошла, настоящей колбасы дали. Я ее уж шесть лет не пробовала-то, этой колбасы. Многие на рельсы ходят, чтобы поесть.

      – Ты вот москвич, значит умный, – спросил старик, – ты скажи, куда нам написать? Мы уже и Ельцину писали, и в обком…

      – В какой обком? – спросил Черяга.

      – Ну обком он и есть обком, – ответил старик, – мы всегда про безобразия в обком писали.

      Задумался и добавил:

      – Не реагирует чего-то обком. Надо в ЦК написать.

* * *

      Рекламный щит, прикрепленный на памятнике, гласил: «ЗАО Купрум» Купим Cu, Al, цветные металлы. Снежинская, 20. Вход с двора».

      Спустя десять минут Черяга остановил свой «Мерс» на Снежинской, перед 5-й проходной бывшего завода подводных лодок. Ворота проходной были широко распахнуты, и надпись на воротах опять-таки извещала, что ЗАО «Купрум» покупает у населения алюминий и медь в неограниченных количествах.

      В глубине двора, перед крыльцом конторы, стояли две иномарки: трехсотдвацатый «Мерс» и «Вольво», из раскрытого окошка конторы долетали возбужденные голоса.

      У иномарок скучали двое громил характерной внешности. Вряд ли они приехали сюда продавать украденный из шахты провод.

      Денис прошел мимо стриженых гоблинов внутрь. Склад, переделанный из бывшего штамповочного цеха, был огромен. Бетонный пол шириной с футбольное поле был завален мотками проволоки, деталями механизмов, и края его утопали в темноте, лишь слегка подвечиваемой чахоточными лучами солнца, кое-как пробиравшимися сквозь запыленные прорези окон. Посереди цеха стояли огромные напольные весы и школьная парта. Около весов толклись четверо: круглолицый, живой толстяк в грязных белых брюках и белой же рубашке, подхваченный под руки парочкой внушительных троллей в камуфляже, что-то энергично доказывал безукоризненно одетому джентльмену.

      Присмотревшись, Денис узнал в джентльмене главу охраны Чернореченсксоцбанка – господина Головатого.

      – Да