Мальчик с саблей (сборник). Иван Наумов

понятно? Тебе это надо услышать, чтобы начать шевелиться уже? По ЦСР соскучился?

      Все «отмерли». Стоп-кадр закончился, и лента закрутилась дальше.

      – Слушайте внимательно, – Таня снова притянула к себе всеобщее внимание. – Главное, не нервничать, понятно? Если хоть одного из вас сорвёт с катушек, я не удержу и остальных.

      Хотелось спросить её о многом, но в этот момент полозья вертолёта гулко царапнули крышу.

      Иеремия, опустившись на колени, что-то яростно выбивал на клавиатуре.

      В зале стало светлее. Зарделись алым швы на потолке, углы колонн, трещины на плинтусах.

      – Дирк, прекрати! – попросил Эрик.

      Чёрный человек трёхметрового роста прятался в тёмном углу.

      – Не подходите к брезенту! – нервно предупредил Петер.

      Под грубыми складками ткани что-то двигалось, длинное и вёрткое.

      Таня, призвав братьев-арабов, подняла крышку в полу. Оттуда повеяло холодом и смрадом. Тухлятиной. Смертью.

      – Это не вариант, – негромко сказал Эрик. – Таня, слышишь? Мы там все останемся. Я ещё не готов.

      Все замерли, глядя то на Таню, то на него.

      – Варианты? – спросил Дирк.

      – Вертолёт, – ответил Эрик.

      И уже Эльзе:

      – Подстрахуешь?

      Таня закрыла лицо руками.

      – «Эн-эйч» – это шестнадцать бойцов, – напомнил Дирк. – В выкладке.

      – Надо постараться никого не убить, – сказала Таня. – Хотя бы постараться, ладно?

      – Как вы это себе представляете? – взвился Петер. – Вы так и не поняли, что такое текстильная фауна?

      – У нас не больше пяти минут, – сообщил Иеремия, видимо, добравшийся в своём компьютере до нужной информации. – Я вырубил полицейскую волну, но это ненадолго. Сильнее нельзя было, Тигунга мог…

      – Заткнись с Тигунгой, ладно? – разозлилась Эльза.

      Она уже выломала красивый резной подлокотник и примеривалась, как его лучше держать.

      На крыше рвануло. Все инстинктивно разошлись за кресла. Топот сапог по лестнице приближался.

      – Это полицейская операция! – голос шёл через мегафон и казался ненастоящим, будто из фильма. – Всем оставаться на…

      Тот, кто первым отдёрнул брезентовую штору, залив внутрь квадрат света, исчез тут же, будто кто-то сдёрнул со сцены марионетку.

      Со стороны улицы послышались глухие удары в дверь подсобки. За шторой заполыхало, крики людей смешались с рёвом невидимого зверья. Одиночные выстрелы утонули в гуле пламени. Брезент ходил волнами, топорщился мускулами и гребнями, пока не вспыхнул и склад не затянуло дымом.

      Другого пути наверх не было – только по прямоугольникам ступеней, разделённым провалами, в которых полыхал бесконечный огонь сапёрской фантазии Дирка.

      – Петер! Смотри на меня! – Таня развернула очкарика к себе и уставилась ему в лицо. – Отгони зверей от лестницы. Не возражай: ты уже умеешь это!

      Счетовод мелко и часто закивал. Волны, вздымавшие брезент, постепенно разошлись к углам склада. Дирк, сжав зубы, рванулся вперёд, Эрик за ним. Нестерпимый жар облизал ноги до колен.