Червоточина. Андрей Буторин

как и сама квартира.

      Впрочем, в ней имелись еще две комнаты. К закрытым дверям одной из них и направился Нича.

* * *

      Он раскрыл дверь и вздрогнул. В комнате стоял живой человек! Женщина. Услышав за спиной звук, она обернулась. И тут… Ниче показалось, что стены наклонились, а пол уходит из-под ног… Перед ним была… его мама!.. В руках она держала знакомую оранжевую лейку, но, увидев Ничу, вскрикнула, взметнула к нему руки, и лейка, кувыркаясь и разбрызгивая воду, полетела в сторону.

      Нича задохнулся, не в силах произнести ни звука, но в следующее мгновение он рванулся вперед. Внезапно перед ним мелькнула серая тень – волк, вытянув передние лапы, всей массой врезался в дверь, которая с грохотом захлопнулась перед Ничиным носом.

      – Ты чего? Ты чего?! – завопил Нича. – Там же мама!..

      Бесстрашно отпихнув ногой зверя, он схватился за дверную ручку и потянул ее на себя. Юрс хладнокровно смотрел на это, даже не думая вмешиваться. Тогда Нича распахнул дверь и шагнул за порог комнаты.

      Ему вновь показалось, что пол под ногами качнулся. Но он быстро понял, что это ему вовсе не кажется. Пол на самом деле качался. Покачивались также и стены. И в том не было ничего удивительного, ведь Нича стоял… в тамбуре стучащего по рельсовым стыкам вагона!

      – Ничо так… – пробормотал он и попятился к двери. Нащупал ручку, толкнул спиной дверь, но та и не думала открываться. Нича обернулся. Дверь больше не являлась выкрашенной белилами фанерой. Это была железная вагонная дверь с металлическими планками поперек стеклянного окна посередине. Через стекло, в метре от него, виднелась такая же дверь, ведущая в соседний вагон.

      2

      Геннадий Николаевич торопился домой. Все-таки он засиделся у Зои. У Кокошечки…

      Да, как тесен, оказывается, мир! Хоть и звучит это избитое утверждение банально, но как же оно верно! Ведь он и думать забыл о Зое, а когда-то… Нет, ничего между ними не было и раньше, но он, что скрывать, был когда-то влюблен в эту хрупкую рыжеволосую девушку. Но тогда он был молод, робок и глуп. Никак не мог решиться пригласить Зою в кино, ресторан или куда там еще… А ведь она, похоже, этого от него ожидала. Будь он чуть-чуть посмелей, поактивней, и кто знает, как бы оно повернулось? Вот и Нича, похоже, весь в него. Правда, вокруг сына девки сами вьются, это он все никак из них выбрать не может!..

      А вот получись у него тогда с Зоей-Кокошечкой, был бы сейчас у него Нича? – подумалось вдруг. И следом пришло раздражение: «Что тебе надо, старый козел?! Чем ты еще недоволен? Тебе что, со своей Зоей плохо?!»

      Словно в ответ на эти мысли, раздался телефонный звонок. Не сбавляя шага Геннадий Николаевич достал мобильник, поднес к уху.

      – Я уже иду, Зоюшка! Через пять минут буду.

      – Гена!.. Коля… Я видела Колю… – раздалось в ответ бормотание жены.

      – Что?! – подпрыгнул Бессонов. – Что ты говоришь? Ты видела Ничу?!. Где?!

      – Здесь… Гена, иди скорей… Я не могу говорить, мне плохо…

      –