Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник). Викентий Вересаев

знаками, какие находились на перстне ее брата, – последний запирался в своей комнате, никуда не выходил и никого не принимал к себе.

      П. В. Анненков. Пушкин в Алекс. эпоху, с. 283.

      Здравствуй, Вульф, приятель мой!

      Приезжай сюда зимой.

      Да Языкова поэта

      Затащи ко мне с собой

      Погулять верхом порой.

      Пострелять из пистолета,

      Лайон[61], мой курчавый брат

      (Не Михайловский приказчик),

      Привезет, нам, право, клад…

      Что? – бутылок полный ящик.

      Запируем уж, молчи!

      Чудо – жизнь анахорета!

      В Троегорском до ночи,

      А в Михайловском до света,

      Дни любви посвящены,

      Ночью царствуют стаканы,

      Мы же – то смертельно пьяны,

      То мертвецки влюблены.

      В самом деле, милый, жду тебя с отверзтыми объятиями и с откупоренными бутылками. Уговори Языкова.

      Пушкин – А. Н. Вульфу, 20 сент. 1824 г., из Михайловского.

      (Приписка Анны Ник-ны Вульф) …Сегодня я писать тебе не могу много. Пушкины оба (братья Александр и Лев) у нас, и теперь я пользуюсь временем, как они ушли в баню.

      Переписка Пушкина, т. I, с. 131–132.

      Великий Пушкин, маленькое дитя! Иди, как шел, т.е. делай, что хочешь; но не сердись на меры людей и без тебя довольно напуганных! Общее мнение для тебя существует и хорошо мстит. Я не видал ни одного порядочного человека, который бы не бранил за тебя Воронцова, на которого все шишки упали. Ежели бы ты приехал в Петербург, бьюсь об заклад, у тебя бы целую неделю была толкотня от знакомых и незнакомых почитателей. Никто из писателей русских не поворачивал так каменными сердцами нашими, как ты. Чего тебе недостает? Маленького снисхождения к слабым. Не дразни их год или два, бога ради! Употреби получше время твоего изгнания... Нет ничего скучнее теперешнего Петербурга. Вообрази, даже простых шалунов нет! Квартальных некому бить. Мертво и холодно.

      Бар. А. А. Дельвиг – Пушкину, 28 сент. 1824 г., из Петербурга. – Переписка Пушкина, т. I, с. 133.

      Имев честь получить предписание Вашего Сиятельства от 15 июля о высланном на жительство в вверенную мне губернию коллежском секретаре Пушкине и о учреждении над ним присмотра, я относился к г. губернскому предводителю дворянства, дабы избрал одного из благонадежных дворян для наблюдения за поступками и поведением его, Пушкина, и получил от него, г. губернского предводителя дворянства, уведомление, что попечителем над Пушкиным назначил он коллежского советника Рокотова, который, узнав о сем назначении, отозвался болезнию, а равно и от поручения, на него возложенного. Г. губернский предводитель дворянства, уведомив меня о сем, присовокупил, что помимо Рокотова, которому бы можно поручить смотрение за Пушкиным, он других дворян не имеет. – Итак, по прибытии означенного коллежского секретаря Александра Пушкина и по отобрании у него подписки и по сношении о сем с родителем его г. статским советником Сергеем Пушкиным, известным в губернии как по

61

Лев Пушкин.