Сочинения. Борис Житков

папа, – совершенно верно: один билет. Для Почемучки не надо.

      Когда я это услыхал, что для меня билета не берут, я заплакал и хотел побежать за папой, но папа быстро ушёл и захлопнул дверь. Я стал стучать кулаками в дверь. А из кухни вышла наша соседка – она толстая и сердитая – и говорит:

      – Это ещё что за безобразие?

      Я побежал к маме. Бежал и очень плакал.

      А мама сказала:

      – Уходи прочь, гадкий мальчишка! Не люблю, кто подслушивает.

      А вечером папа приехал из города и сразу меня спросил:

      – Ну, как ты? Кашлял сегодня?

      Я сказал, что «нет, ни разу».

      А мама сказала:

      – Всё равно – он гадкий мальчишка. Я таких не люблю.

      Потом папа вынул из кармана спичечную коробку, а из коробки достал не спичку, а твёрдую бумажку. Она была коричневая, с зелёной полоской, и на ней буквы всякие.

      – Вот, – сказал папа, – билет! Я на стол кладу. Спрячь, чтобы потом не искать.

      Билет был всего один. Я понял, что меня не возьмут.

      И я сказал:

      – Ну, так я буду кашлять. И всегда буду кашлять и никогда не перестану.

      А мама сказала:

      – Ну что же, отдадим тебя в больницу. Там на тебя наденут халатик и никуда пускать не будут. Там и будешь жить, пока не перестанешь кашлять.

КАК СОБИРАЛИСЬ В ДОРОГУ

      А на другой день папа сказал мне:

      – Ты больше никогда не будешь подслушивать?

      Я сказал:

      – А почему?

      – А потому, что коли не хотят, чтобы слышал, значит, тебе знать этого не надо. И нечего обманывать, подглядывать и подслушивать. Гадость какая!

      Встал и ногой топнул. Со всей силы, наверное.

      Мама прибежала, спрашивает:

      – Что у вас тут?

      А я к маме головой в юбку и закричал:

      – Я не буду подслушивать!

      Тут мама меня поцеловала и говорит:

      – Ну, тогда мы сегодня едем. Можешь взять с собой игрушку. Выбери, какую.

      Я сказал:

      – А почему один билет?

      – А потому, – сказал папа, – что маленьким билета не надо. Их так возят.

      Я очень обрадовался и побежал в кухню всем сказать, что я еду в Москву.

      А с собой я взял мишку. Из него немножко сыпались опилки, но мама быстро его зашила и положила в чемодан.

      А потом накупила яиц, колбасы, яблок и ещё две булки.

      Папа вещи перевязал ремнями, потом посмотрел на часы и сказал:

      – Ну, что же, пора ехать. А то пока из нашего посёлка до города доедем, а там ещё до вокзала…

      С нами все соседи прощались и приговаривали:

      – Ну вот, поедешь по железной дороге в вагончике… Смотри, не вывались.

      И мы поехали на лошади в город.

      Мы очень долго ехали, потому что с вещами. И я заснул.

ВОКЗАЛ

      Я думал, что железная дорога такая: она как улица, только внизу не земля и не камень, а такое железо, как на плите, гладкое-гладкое. И если упасть из вагона, то о железо очень больно убьёшься. Оттого и говорят, чтобы не вылетел. И вокзала я никогда не видал.

      Вокзал – это просто большой дом. Наверху часы. Папа говорит, что это самые верные часы в городе. А стрелки такие большие, что – папа сказал