Выход А. Евгения Батурина

«Кузя скучает, позвони, пожалуйста». Подождала полчаса, листая ленту фейсбука. Вениамин – жаворонок. Он бы прочитал, если хотел.

      Я пошла в ванную – вдруг, пока медленно принимаю душ, Вениамин ответит? – и не выходила оттуда, пока мама не начала стучать в дверь. Проверила мобильный – никаких новостей.

      – Привет, Кузя, – сказала я, гладя ребенка по лохматой голове. – А я вот приехала.

      Кузя, в отличие от Вениамина, сова. Мог бы спать, но заулыбался.

      – Привет, – сказал. – У меня новое одеяло, я его зову «облачко».

      Одеяло было легкое, а пододеяльник с дельфинами пах, как и обещал производитель кондиционера, океанским бризом. Минимум – морским.

      – Давай вставать? – улыбнулась я. – Бабушка печет блины и последний обещала сделать в виде коалки.

      – Ура, – Кузя в пижаме подскочил на кровати. Ребенок – сова, пока мир не обещает коаловых блинов! – Надо сроч-чно умываться.

      Мама на кухне пела, перевирая слова. Она, кажется, ни одной песни не знает наизусть – притом что стихи, хоть Мандельштама, хоть Тредиаковского, читает десятками и с выражением.

      – Старый клен, старый клен, старый клен стучит к нам в дверь, – пела мама.

      – В стекло! – возражали мы с Кузей, наслушавшиеся радио «Ретро FM», которое в этом доме выключалось только на ночь.

      – …нам в дверь, – невозмутимо продолжала мама, – приглашая нас с тобою на прогулку…

      – С друзьями!..

      – Отчего хорошо, хорошо с тобой, поверь, – переходила мама на полную отсебятину, при этом, однако, сохраняя рифму.

      – Бабушка, там не так!

      – …оттого, что я иду по переулку.

      – Ты идешь!..

      – Я и пою – «я иду»! Кому блин с коалой?

      Блин с коалой напоминал в лучшем случае блин с толстым котиком, но Кузю это не очень заботило. Он поливал коалокотика сгущенкой и был счастлив. А я сидела рядом и готовилась все счастье шести лет перечеркнуть.

      – Сегодня день отдыха? – спросил сияющий Кузя, когда его отмыли от сгущенки.

      День отдыха – это выходной день. По сути – день, когда я не иду на работу, Кузя так называл выходные лет с трех.

      – Да, – пообещала я, и ребенок заскакал по комнате: день отдыха всегда был хорошим днем. – Только нам с тобой надо поговорить.

      – Давай, – беспечно согласился Кузя и схватил коалу Жору и ежика Ежи. – А потом поедем домой?

      – Кузя, мы не поедем домой, – я остановила его на ходу и попыталась усадить на диван. – Не поедем.

      – Почему-у? – Я не знала, что у моего ребенка такие огромные глаза. Он всегда казался мне немного китайцем, только светленьким.

      – Мы с папой разводимся. Ты будешь жить со мной, а к нему ездить в гости, – зачитала я сводку с полей.

      Кузя заплакал сразу и коротко – лицо покраснело, слезы пролились сплошным потоком на коалу с ежом. Потом замолчал, вцепился в игрушки.

      – У нас теперь очень хорошая