Дом. Леонид Александрович Машинский

о важнее?

      То, что ярче – то и свято?

      Или – в беге есть идея?

      Или – он за грех расплата?

      Для чего вращенье это,

      Где замкнулась вереница?

      Мне бы хоть клочок сюжета –

      Я бы знал, к чему стремиться!

      Пестротою грозной мучим

      Я, но всё ж не загнан в угол.

      Снизу ноги, сверху тучи –

      Значит я макушкой к дому.

      01.09.10

      Осень в лесу

      Всё тише лес. И ветру – больше воли,

      Он меж стволов гуляет кобелём.

      Желтеют листья от холодной боли

      И – в черенках – слабеют на излом.

      В кустах не слышно хохота и брани –

      Легло на воздух бремя птичьих стай

      И небо еле держится на грани,

      Чуть-чуть переливаясь через край.

      И сердце растворяется в эфире,

      И тело выдаёт на бис слезу…

      Но чем врата возвышенного шире,

      Тем нам любезней суета внизу.

      В сырой траве стареют мухоморы,

      Лисички стонет медная труба.

      И звери малые – на страх покинув норы –

      Идут поесть полезного гриба.

      От осени – к теплу стремится всякий –

      К себе подобным, к пище и к семье.

      И только престарелые собаки

      Уходят не спеша в небытие.

      09.10.10

      Рассуждение

      У моего существования –

      Сомнительные основания:

      Квартирка, денежек чуть-чуть

      И в бездну одинокий путь.

      Но есть же люди и успешные,

      Не все уж столь и многогрешные:

      Побольше дом, побольше счёт,

      И – вот беда! – один исход.

      17.02.11

      Реальность

      Здесь ли я, здесь ли? На месте ли я?

      В чьих я руках? Что за страшная сила?

      Это любовь, как большая змея,

      Сердце моё обняла и сдавила.

      Не ускользнуть мне из этой петли –

      Нет в ней разрыва и нет в ней изъяна.

      Только во внутренней сонной дали –

      Вольная воля и странные страны!

      Я, восходя, покидаю кольцо;

      Веером в тропах сознанье дробится.

      На виражах я теряю лицо,

      Но обретаю всё новые лица.

      В небо ведущие, улицы злы,

      Но только там веет ветер здоровый.

      Вынужден я разрубить все узлы,

      Чтоб насладиться реальностью новой!

      Я вырываюсь, всплываю со дна,

      Ощупью кверху ступени считаю.

      Высь голубая отсюда видна,

      Но надо мною – стена водяная.

      Эта дорога ведёт по кривой,

      Мечется, как всполошённая птица;

      И не пойму я, смогу ли живой

      Я из побега домой возвратиться!

      15.03.11

      Потворство страху

      Свет погас, и страшно стало,

      Пальцы сделались как лёд.

      Страх в тебя вонзает жало,

      Яд до сердца достаёт.

      Плоть дрожит листом осины

      На холодном ветерке.

      Сердце стынет комом глины

      В чьей-то каменной руке.

      Неизбывною тоскою

      Явь глядит в тебя сквозь тьму,

      Но и сон – ничто иное

      Как ничто и никчему.

      Мысли без толку ветвятся,

      Задевая провода.

      Может, следует поддаться

      Этой тяге в никуда?

      Может, следует раскрыться,

      Стать безличным ветерком?..

      И тогда влетит как птица

      Смерть в тебя как в новый дом.

      31.10.11

      Ночной паром

      Ночной автобус рассекает лес,

      А мы внутри пытаемся забыться.

      И вот теряет тело смертный вес,

      И яви растворяется граница.

      Земля плывёт по небу, как паром,

      Подобны ряске сгустки звёздной пыли,

      И месяц нависает топором над всем,

      Что мы когда-либо любили.

      И ранний месяц склонен резать, брить

      И отрубать ненужные детали,

      И