Национальная система политической экономии. Фридрих Лист

мне на словах по этому поводу.

      18

      Сочинения моему предпослан девиз, в котором выражается характер моей системы «Et la patrie et l’humanite» [ «Отечество и человечество» (фр.)]. – Прим. ред.

      19

      Популярное изложение политической экономии. – Прим. ред.

      20

      «Die Nationalökonomie aus dem historischen Geschichtspunkt betrachet» («Национальная политическая экономия с исторической точки зрения»), Vierteljahrsschrift, вып. 5, и «Ueber das Wesen und den Werth einer nationalen Gewerbs-Productivkraft» («О сущности и достоинствах национальной мануфактурной промышленности»), Vierteljahrsschrift, вып. 9.

      21

      Нужно думать, что здесь речь идет об известном профессоре Гейдельбергского университета Рау, – авторе курса политической экономии, выдержавшего несколько изданий. – Прим. К. В. Тр-ва.

      22

      Под наименованием памятника Лист имел, очевидно, в виду предстоявшее издание собрания сочинений Роттека. – Прим. К. В. Тр-ва.

      23

      См.: Staatsrecht der constitutionellen Monarchie, angefangen von Frhrn v. Aretin, fortgesetzt von Karl v. Rottek. Leipzig 1839. S. 300.

      24

      Позже, может быть, представится мне случай дать некоторые объяснения по предмету о замечательных произведениях этих лиц, насколько они касаются немецкой торговой политики. Я знал того и другого лично в бытность мою на венском конгрессе в 1820 г. Мюллер, с которым я часто встречался у покойного герцога Ангальт-Готско-го, находившегося тогда в оппозиции к Пруссии, и который пользовался его доверием. Генц был менее доступен вследствие занимаемой им должности и отношений к Англии; мои неоднократные беседы с ним, хотя и не лишенные интереса, не привели меня, однако, с ним к взаимному соглашению, так как тотчас же после отъезда моего из Вены он начал против меня во «Всеобщей газете» анонимную полемику, которую я поддержал для себя с успехом.

      25

      См. с. 57. «Все свое знание черпали они из Адама Смита, ограниченного, но в своей ограниченной сфере остроумного человека, которого основные положения они при всяком случае проповедуют, давая им, подобно школьной болтовне, нелепое развитие. Его наука весьма удобна, так как она независимо от всякой идеи, не принимая в соображение различных направлений человеческой жизни, строит “одну общую для всех” – для всех наций и для всех положений “одинаково применимую коммерческую систему”, мудрость которой состоит в том, чтобы “людям предоставлено было делать то, чего они пожелают” Его точка зрения исходит из частного интереса; он не сомневается, что государство должно руководиться иным взглядом высшего порядка, и вследствие того национальная промышленность должна следовать другому направлению, чем то, которое желает тот, кто пользуется наслаждениями вульгарными. Насколько такая мудрость, развиваемая с проницательностью, глубина которой одна может ее одолеть, и при том со знанием и ученостью, должна прельщать наш век, который весь руководится подобной точкой зрения. Я читаю и критикую его. Его книга читается только медленно, так как он ведет нас через лабиринт пустых отвлеченностей среди искусственной путаницы его произв