Джоконда улыбается ворам. Евгений Сухов

серьезного дела, так можете проваливать на все четыре стороны».

      – Господин главный хранитель, я художник… – начал было Луи Дюбретон.

      – Я знаю, кто вы такой, – неожиданно ответил Фернан Луарет, – мне уже докладывали о вас. Вы копируете «Мону Лизу». Вы весьма искусный копиист. Мне приходилось видеть и ваши картины, они выставлены в художественном салоне у мадам Морини.

      Луи Дюбретон выглядел слегка смущенным: оказывается, его популярность распространяется гораздо дальше «Квадратного салона». Действительно, он выставил две картины в одном модном салоне, но вот никак не думал, что на них обратят внимание.

      – Совершенно верно, я передал ей кое-какие картины. А потом мы с ней договорились…

      – Так что вы хотели мне сообщить? – перебил хранитель, давая понять, что время дорого. – Вы закончили копировать картину?

      – Не закончил, господин Луарет. Сегодня «Моны Лизы» на месте не оказалось.

      Фернан Луарет внимательно посмотрел на художника. На полоумного тот не походил; в нем не было ничего такого, что роднило бы его с уличными художниками, околачивающимися на Монмартре. Вполне респектабельная внешность преуспевающего человека. Правда, галстук оказался немного не в тон сюртуку, но такую погрешность можно назвать нарочитой небрежностью. Сейчас неаккуратность весьма популярна в среде художников.

      – Что значит «не оказалось»?

      – Ее нет на месте. Там пусто! Вместо картины четыре ржавых колышка. Я спрашивал у смотрительницы, но она не знает, где находится картина.

      – Вы говорили об этом с господином Морисом, начальником охраны?

      – Разговаривал. Начальник охраны сказал, что картину забрали фотографы.

      – Кхм… Вот оно как… Что-то я об этом ничего не слышал. Минуточку, – полистав блокнот, он озабоченно хмыкнул: – Что-то у меня ничего по этому поводу не записано. А он случайно не сказал, к каким именно фотографам отнесли картину?

      – Он сказал, что они работают в Лувре.

      – Может, это директор отдал распоряжение, о котором я ничего не знаю? – задумчиво протянул хранитель. – В нашем деле такое случается. Один говорит одно, другой распоряжается по-своему, а в результате потом невозможно отыскать концов. В этом музее никогда не будет порядка! Филипп! – громко позвал секретаря главный хранитель.

      Из соседней комнаты выскочил молодой человек лет двадцати.

      – Слушаю, господин Луарет!

      – Вот что, любезнейший. Позови ко мне в кабинет начальника охраны господина Мориса. Мне интересно знать, чем он там занимается.

      – Слушаюсь, господин главный хранитель, – охотно откликнулся секретарь и тотчас исчез за дверью.

      Не прошло и пяти минут, как появился Пьер Морис.

      Огромный, краснощекий, он вплыл в кабинет непотопляемым кораблем, заслонив своим в два обхвата туловищем природу, произраставшую подле окна. В небольшой комнате его оказалось настолько много, что он занял половину помещения, отодвинув в глубину