Не кради мои годы. Мэри Хиггинс Кларк

где угодно многие месяцы и даже годы. Никаких сомнений, что отец потерял интерес к стрельбе много лет назад.

      Даже горячая чашка в руках Марии не помогала избавиться от озноба, разлитого по всему телу. Отец иногда брал маму в тир, ей тоже хотелось пострелять. Но это было лет десять назад. Он говорил, что у нее отлично получалось.

      Пытаясь не думать, куда мог завести ее такой ход мыслей, Мария заставила себя думать о разговоре с отцом Эйденом перед отъездом из клуба. Девять дней назад папа встречался с ним и рассказал, что, как ему казалось, нашел письмо Христа к Иосифу Аримафейскому. Папа был уверен, что это рукопись, украденная из Библиотеки Ватикана в пятнадцатом веке. Кто же тот эксперт, кому он ее показал? Так, минуточку… Отец Эйден сказал: папа беспокоился, что один из экспертов заинтересовался лишь ее материальной ценностью. Если верить отцу Эйдену, папа показал рукопись более чем одному специалисту.

      «Где же теперь эта рукопись? Господи, неужели она здесь, среди бумаг отца? Надо ее найти. Но какая от этого польза? Среди всех рукописей отца узнать ее будет сложно. Но если она была у папы и он собирался вернуть ее в Ватикан, то могла ли она быть украдена после того, как отца застрелили?»

      На кухне раздался телефонный звонок, и Мария помчалась туда, чтобы ответить. Это был Бенет с просьбой приехать вместе с детективом Родригес утром часов в одиннадцать и поговорить с Марией и ее матерью.

      – Конечно, можно, – ответила она.

      Мария вдруг поняла, что заговорила шепотом: у нее так перехватило дыхание, что слова просто застревали в горле.

      Глава 10

      Супруги Ллойд и Лайза Скотт, разменявшие шестой десяток, жили по соседству с Джонатаном и Кэтлин Лайонс уже двадцать пять лет. Ллойд был успешным криминальным адвокатом, а Лайза, манекенщица в отставке, превратила свою любовь к украшениям в неплохой бизнес. Она создавала их из хрусталя и полудрагоценных камней для большого списка частных клиентов. Некоторые из работ были продуктом ее собственного сочинения, другие стали плодом вдохновения от прекрасных украшений, собранных Лайзой по всему свету. Ее собственная коллекция теперь стоила не меньше трех миллионов долларов.

      Лысеющий, располневший, с бледно-голубыми глазами, Ллойд составлял неудачную партию для своей красавицы-жены. После тридцати лет семейного счастья он иногда просыпался по ночам, недоумевая, что она в нем нашла. Огромное удовольствие ему доставляло потакать ее страсти к тому, что он называл безделушками.

      Устав от постоянных походов к депозитному сейфу в банке, они недавно решились установить дома, как им казалось, непроницаемый сейф возле гардеробной комнаты Лайзы, а также немыслимо сложную охранную систему.

      Супруги держали на Манхэттене квартиру на тот случай, если им приходилось задерживаться на ночь в Нью-Йорке по делам или в гостях. Но, несмотря на то что репутация Ллойда и его доходы продолжали расти, ни один из них не допускал мысли избавиться от красивого кирпичного оштукатуренного дома в стиле