Выход из положения. Людмила Романова

с горячей кружечкой чая, иметь свою комнату, в которой будут на полках стоять твои книги, где на стенках будут висеть твои любимые фотографии, и куда могут придти друзья. В конце концов, он должен иметь свою собственную кровать, а не чужую на которой спала какая-нибудь, ново представленная бабушка, или даже, может быть, и хороший, но совсем другой человек.

      – Каждому просто необходимо иметь свой собственный дом, – думал он, – чтобы чувствовать себя хоть на половину счастливым. Сейчас он был несчастлив процентов на девяносто.

      Виктор снова сел перед столиком, и снова налил себе водки.

      – Гордый, оставил все и ушел. А что теперь? Нужно же было и о себе подумать, – сказал ему тихо внутренний голос. Может быть нужно было разменять квартиру? А так, долго ли протянешь, жилец!

      – А чего там было менять? Оставить детей в коммуналке? Нет, этого я сделать не мог, – пробормотал Виктор.

      – Прав! – сказал внутренний голос. Так, может быть, тебе вернуться, и попробовать примириться? Если глубоко задуматься, не так уж все было плохо! Другие живут еще хуже! Что она требовала то! Всего лишь зарабатывать больше денег, крутиться. Она и права! Как-то ты застыл на месте. Нужно было и квартиру добиваться, и денег побольше зарабатывать, и связи с нужными людьми налаживать. Ничего плохого в этом нет. Посмотри на других, все так крутятся.

      – Ага, льстить, унижаться, или идти на рынок торговать? И ради чего, ради денег, ну уж нет! – возразил Виктор. Я работал, а уж если не миллионы получал, так время такое. Не я один так попался! Почти все ящики и институты закрыты были. Нашел же я потом работу, чего ей еще? Не нравится? Пусть другого, богатого найдет! Ей только деньги нужны. А на меня ей наплевать. Раньше она такой не была, а сейчас! И днем и ночью пилила. Да и в чем собственно на сегодняшний день заключается наш брак. Одна квартира, общая кастрюля и все! Постель? Ее уже давно нет. Спим вместе, потому что тесно, некуда вторую кровать поставить. Вечера проводим каждый сам по себе. Семья?! Ее нет! Есть только видимость и ненужные узы. Обязанности, условности. Надоело! Уж лучше жить так, но иметь свободу и отсутствие необходимости врать. Выкручусь, – сказал сам себе Виктор, вспомнив обидные слова, сказанные Тамарой ему вслед. На коленках не приползу!

      Это был парадокс, но вместе со всеми минусами теперешней жизни, он пока что не мог отказаться от новых плюсов. Он имел свободу. Он мог думать, он мог писать, не получая на это насмешки. И пока он не издаст книгу, и докажет, что он занимался этим не зря, он не вернется домой, как побитый пес.

      Перед ним лежала тетрадь с его стихами, и он чувствовал, что они еще откроют ему путь наверх. Он еще будет иметь и деньги и славу. И тогда она пожалеет, что обсмеивала его, а дети поймут, кто был не прав. А до того, он не вернется!

      – Смотри, как бы потом поздно не было, – прошептал внутренний голос. К старости остаться одному…

      – Да ладно! Какая такая старость? Мне пока что сорок! Жалко вот выпить не с кем. Разве, что с тобой! – засмеялся он, подняв рюмку своему отражению