Хризалида. Стихотворения. Варвара Малахиева-Мирович

разверзается земля.

      Спасешься ль ты от уз конечности,

      Душа плененная моя?

      1913

      Крюково

      «Когда я с тобой говорила…»

      Когда я с тобой говорила,

      Когда я тебя целовала,

      Это всё прощание было,

      Всё на волю тебя отпускала.

      Но испить ли чашу прощания

      Смертному сердцу до дна?

      Глубже радости, глубже страдания,

      Глубже смерти она.

      1913

      Крюково

      «Не троньте эту былинку, не рвите…»

      Не троньте эту былинку, не рвите.

      Ее сердце к земле примято.

      Ее стебля разрушены нити.

      Ей не дожить до заката.

      Но пока не устанут дождинки

      Ее влагой небесной поить,

      Не троньте эту былинку,

      Не рвите. Ей сладко жить.

      1913

      Крюково

      «Когда сознанье не вмещает…»

      Когда сознанье не вмещает[29]

      Того, что жизнь ему несет,

      Как вихрь, безумье налетает

      И тесный дом наш потрясает,

      И паутину мысли рвет,

      Всеразрушающим дыханьем

      Срывает наш уютный кров.

      И то, что звали мы сознаньем,

      Умчится в вихре мирозданья,

      Сольется с пламенем миров.

      1913

      Крюково

      «Здесь, на этом камне придорожном…»

      Здесь, на этом камне придорожном,

      Я хотела бы уснуть.

      Утомил меня тоской о невозможном

      Долгий путь.

      Милый друг мой, страннический посох,

      Знак моей беспечной нищеты,

      У кладбища на рассветных росах

      Примешь ты.

      Небосклон предутренней звездою

      Озарит любви твоей печаль,

      Но уже синеет за рекою

      Новой жизни даль.

      И венец зари жемчужно-алой

      Над тобой всё шире, всё ясней,

      Мир душе моей усталой,

      Дальний светлый путь – твоей.

      1913

      Крюково

      «И снилось мне, что надо мною…»

      И снилось мне, что надо мною

      Господних сил архистратиг

      Небесной молнии стрелою

      Пронзил врага у ног моих.

      Бессильно тяжко задыхалось

      Во прахе мировое зло,

      И что-то в сердце загоралось,

      И было сердцу тяжело.

      Врага ли падшего жалело

      Оно сквозь тонкий шорох сна,

      Иль биться с ним само хотело,

      Иль выпить чашу зла до дна…

      Ужасен был средь темной ночи

      Архистратига яркий лик,

      И молнии метали очи,

      И тьму пронзил победный крик.

      [1913]

      «Кипят мои наговорные травы…»

      Кипят мои наговорные травы[30].

      Обступает несметная рать.

      Сумрачно-сладкой отравой

      Наступает мой час колдовать.

      Что вам до меня, легионы,

      Живущие в грозных провалах небес,

      Вашей власти тяжка мне

29

«Когда сознанье не вмещает…». Стихотворение связано с пережитым летом 1913 г. состоянием на грани нервного срыва: «Я застал ее в постели с осунувшимся лицом. Она слаба и телесно худо себя чувствует. И меня неизменно трогает и поражает, как она умеет невредимо для духа переносить свои болезни. Она в кротком и ясном состоянии духа, открытом ко мне. Но доктор сказал, что еще третьего дня у Варв<ары> Григ<орьевны> были часами состояния, заставлявшие его опасаться длительного психоза. Мой приезд оживил ее. Через некоторое время она встала, и я отвел ее на ближайшую лесную опушку посмотреть на облака и подышать воздухом полей. Мне было хорошо говорить с ней и ее слушать. В субботу надо будет перевезти В.Г. в город. Срок ее пребывания в санатории кончается. Хорошо бы ей побыть еще недели 2, чтобы поправиться, но на это не хватает денег. Санаторий очень дорог. Кажется, В.Г. будет можно поехать к друзьям в Финляндию около Териок у моря. Там будет за ней уход, пожалуй, лучший, чем в санатории. Ее тяготят чужие люди»; «Я нашел, что за время, пока я не видел ее, произошло значительное ухудшение, и, гл. обр., в области психики. Вчера с ней бывали бредовые состояния, которые, как всегда у нее бывает, сменяются полной бодростью и ясностью душевной». (Шик М.В. Из писем к Н.Д. Шаховской от 14 августа и 4 сентября 1913 г. – Семейный архив Шиков и Шаховских). «Неужели те обеты, те упования, та милость Божья, кот. была мне оказана, тот путь, какой мы прошли с Тобой в Крюкове – всё было напрасно?» (из письма М.-М. к Шику 31 октября 1915 г. – Семейный архив Шиков и Шаховских).

30

«Кипят мои наговорные травы…». Эти стихи знали наизусть ученицы М.-М.: см. Бессарабова. Дневник. С. 483.