Урожденный дворянин. Роман Злотников

его занесло-то, – подумал в тот момент старший прапорщик Переверзев, – наверное, к девке какой поперся. И нарвался на свою голову… А, главное, на русского как похож! Если б рта не раскрыл, не отличить… Дворянин, говорит… А, может, и правда – какой-нибудь принц, десятый сын двенадцатой жены. У папашки бабла не хватило отправить постигать науки туда, куда и старших братьев отправил…»

      – Так как дело-то было? – снова спросил Николай Степанович у голого.

      Тот покачал головой, упрямо поджав губы.

      Переверзев нахмурился:

      – Ты это… брось дурить! Тут тебе не твое Лимпопо! Дворянин!.. На родине на своей выкобениваться будешь!..

      Говоря это, прапорщик глядел прямо в глаза голому парню. И заметил, что эти его слова будто бы… задели парня. Голый словно что-то хотел спросить… но снова промолчал.

      – Одежда где его? – спросил прапорщик у Славика.

      – Я ж говорю вам, Николай Степаныч, не было никакой одежды!

      – Крачанов, не доводи меня!

      – Не было одежды, Николай Степаныч!

      – Алишер, проверь, – сказал Переверзев. – Фонарик возьми в бардачке…

      Поиск одежды голого не принес никаких результатов.

      – Который убег, он унес, – предположил вернувшийся сержант Ибрагимов.

      Это было похоже на правду.

      – Ладно, – сказал Переверзев Алишеру. – Поехали в отдел, там разберемся. Этих троих назад, терпилу – между собой посадите.

      – Степаныч! – запротестовал Леха Монахов. – Я с голым мужиком в одной машине не поеду!

      Николай Степанович махнул в его сторону рукой, что, вероятно, должно было означать: «Хватит болтать!», и подтолкнул Славика Карачуна к «бобику».

      – Да Николай Степаныч… – загундосил Славик. – Чего разбираться-то?.. И так же все ясно…

      – Конечно, ясно, – подтвердил Переверзев. – Банальный гоп-стоп.

* * *

      Через час Переверзев курил с дежурным сержантом Комлевым во дворе отделения, у крыльца.

      – Н-да… – промычал Комлев, мусоля в пальцах сигарету. – Не получается гоп-стоп-то, а, Степаныч? Преступники есть, потерпевший есть, а дела нет. Эти охламоны в три горла орут, что это пацан их уработал. А пацан молчит, как партизан на допросе у полица… Тьфу ты! Только предводителя какого-то требует.

      – Врут они, – сказал Переверзев. – Непонятно, что ли? Крачанов вообще на условном… Думаешь, ему охота обратно на зону?

      – Может, врут. А, может, и не врут. Только – если терпила рот не раскроет – они так и соскочат. Неужто они так его запугали-то? Чего он молчит? Хрень какую-то плетет…

      – Да не их, наверно, он боится, – проговорил прапорщик. – Он начальство свое университетское боится. Чтоб папашке не сообщили. Надо в деканат ихний звонить, пусть сами разбираются.

      – Чего? – поднял брови Комлев. – Какой деканат?

      – Ну как? – в свою очередь удивился Переверзев. – Он же этот… иностранный