1986. Владимир Козлов

по-любому, ситуация говняная. Место нелюдное вообще. В смысле, поздно вечером. А убийство – судмедэксперт сказал – было от одиннадцати до двенадцати. Значит, лесополоса. С одной стороны – железная дорога, с другой – забор ремзавода. Днем в обед там работяги бухают, люди по дорожке ходят с Ямницкого и на Ямницкий… А вечером там пусто…

      – А дежурный на переезде? – спросил Юра.

      – Сняли дежурного год назад. Теперь автоматический шлагбаум…

      – Жители домов окрестных…

      – Это – далеко. Частный сектор дальше начинается, за заводом…

      – Все равно опросить надо. – Сергей поерзал на стуле, стул скрипнул. – Видеть могли машинисты и водилы автобуса. Какой там автобус – на Ямницкий?

      – Двадцать девятый.

      – А до которого он ходит – до двенадцати?

      – Не знаю точно…

      – Ладно, это сделаем. Свяжемся с вокзалом, с парком. Объявление дадим в газету и на радио… Это все само собой. А пока надо все узнать про эту бабу – все контакты, связи и тэ дэ…

      – Эти гаврики сейчас должны прийти – мы их к часу вызвали.

      – Это правильно. Поговорим. А кто они вообще такие?

      – Так, пацаны как пацаны. Ты таких знаешь – выходят кажный вечер, ищут на свою жопу приключений. Два стояли раньше на учете в детской комнате. Учатся в училищах – один в тридцать четвертом, два – в восьмом.

      – А книжки записной или блокнота с телефонами не было при ней? – спросил Юра.

      Участковый, вылупив глаза, посмотрел на Юру.

      – Кинься ты – какой блокнот, какие телефоны? Тут на всем районе, может, у десятка человек есть дома телефон…

* * *

      На стульях у стены сидели Половчук и два других пацана, у стола – Сергей и Юра.

      – Короче, лучше сразу вам колоться. – Сергей вынул сигареты, закурил, сделал затяжку. – Если это вы, то вам – жопа. Изнасилование плюс убийство. Групповое. Высшая мера, короче… А чистосердечное признание – по пятнадцать отсидите и домой. Сколько вам будет, по тридцать с хером? Вся жизнь впереди, надейся и жди… – Сергей улыбнулся, затянулся, сбросил пепел на пол.

      – Только нам не надо это вешать, – сказал Половчук. Он исподлобья глянул на Сергея. – Мы там ни при чем. Мы гуляли, увидели менжинских на двадцать девятом… Дали им пиздюлей. Вот это – правда. Насчет бабы – здесь мы не при делах…

      Сергей бросил бычок в угол комнаты. Он ударился о стену, покрашенную в синий цвет, упал на пол.

      – Как ты со старшим разговариваешь, ты, щенок?

      Сергей встал из-за стола, схватил пацана за ворот куртки, поднял, встряхнул и оттолкнул.

      – Можешь меня бить, сколько хочешь, – тихо сказал пацан. – Нас там не было, мы ничего не знаем…

      – А вдруг это вы, а? Захотелось, может, бабе засадить, а? Поздно, никого нигде уже не снять, а тут сама идет навстречу…

      Кто-то из пацанов негромко свистнул в дырку в зубе.

      – Тихо! Слушать и молчать, вы поняли? Может, скажете, у вас у всех есть алиби?

      – Что?

      – Ну, можете доказать, что тогда там не были, что были в другом