Разбег в неизвестность. Павел Дмитриев

мой взгляд, смешно и наивно, но, вероятно, вполне эффективно для СССР шестидесятых. Люди тут в массе более доверчивые, не привыкли еще автоматически «фильтровать» ритуальные завывания про революцию и Ленина, не говоря уже о тонких рекламных экзистенциях. Недавно слышал своими ушами по радио, как на какой-то праздничной линейке школьники на вопрос «кем ты будешь, когда вырастешь», чуть картавя, наперебой отвечали: «космонавтом», «плогламмистом», «доктолом», «стлоителем ЭВМ». На этом фоне романтику космоса явно задвинули в дальний угол, все больше стали писать о нем как скучном и не слишком полезном для страны месте.

      Кроме прочего, в небывалых количествах выпустили в продажу дополнительный тираж легендарного «Понедельника», а также «Я, Робот» Азимова с огромным предисловием редакции, разъясняющим, что «позитронный мозг» суть очень совершенная ЭВМ будущего. Эти книжки свободно продавались даже в магазинах М-града. Такими темпами скоро дойдем до изучения «трех законов роботехники» в школьной программе. Появилась и новинка, мастерски осмеянный братьями Стругацкими[92] Казанцев неожиданно для всех разродился гениальным романом «Лифт в космос». Только мы с Катей без труда узнавали в тексте «Фонтаны рая» Артура Кларка[93] и ругали классика советской фантастики за скомканную тапробанскую часть сюжета. Да и с названием Александр Петрович, мягко говоря, не справился – более типовой и плоский вариант найти было бы сложно. Но при чудовищном тираже в триста тысяч книга на прилавках не залеживалась.

      Однако если подходить к вопросу утилитарно, то с идеей перелицовки фантастики будущего Антонина Валерьевна, жена Председателя КГБ, попала в точку. Кроме прочего, в тексте явственно ощущалось растущее в будущем значение вычислительной техники на фоне откровенной критики ракет. Пусть в СССР вместо отравления гептилом степей Казахстана развивают вычтех и прочие нанотехнологии. Так что можно было сказать, что неповоротливая телега советской микроэлектроники, скрипя и переваливаясь на кочках, набирала ход.

      На личном фронте все было просто замечательно. Катя быстро восстановила былую форму, если не сказать большего. Месяца не прошло, как мне вернули все радости жизни, так что модернизированный матрас не простаивал. В родной НИИ эта комсомолка тоже засобиралась еще до окончания подозрительно непродолжительного декретного отпуска[94]. Ребенок, конечно, чудо, и все такое. Но бросать работу из-за младенцев в СССР шестьдесят шестого года было не принято. По местным законам, советская женщина должна прийти в себя чуть менее чем за полтора месяца. Даже не верилось, что моя сестра в две тысячи седьмом после родов больше двух лет отдыхала, сплошные диеты-салоны-больницы. Может, и правда в прошлом люди были поздоровее?

      Без Катиных рук процесс распечатки ноутбучных текстов пришел в полный упадок – физических сил на обслуживание «Консулов» у меня не оставалось. Только оставшись без помощи, я понял, какую гигантскую

92

А. П. Казанцев был одним из двух прототипов Амвросия Амбруазиевича Выбегалло. Другим был Т. Д. Лысенко. И вполне обоснованно – этот писатель всегда слишком сильно прислушивался к «заказу партии».

93

Роман «Фонтаны рая» опубликовали в 1979 году реальной истории. Интересно, что самым ранним источником идеи космического лифта оказалась статья Ю. Н. Арцутанова в «Комсомольской правде» (от 31.07.1960 года).

94

По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года оплачиваемый отпуск по беременности и родам увеличили до 77 календарных дней, 35 до и 42 после. До этого было 63 дня. Сейчас в России 70 дней до и 70 после. Для сравнения, в США – 12 дней.