Разбег в неизвестность. Павел Дмитриев

моделирование, методика и результаты отражены в отчете…

      – Ох, Михалыч, – устало перебил Косыгин академика, уходя от официоза. – Давай без этого… Ты мне прямо скажи, головой ручаешься?

      – Если все наши условия будут выполнены… – Глушков отвел глаза в сторону, не выдержав взгляда собеседника, добавил чуть севшим голосом: – Все равно производственники найдут способ обойти инструкции. Крепко их научили!

      – Понятно… – протянул епремьер. – Ведь я с тридцать шестого на производстве. Директором фабрики успел поработать, понимаю, что к чему.

      Мысли невольно перенеслись в прошлое. Тридцать два сорта ткани делала бывшая Сампсониевская ткацкая фабрика под руководством недавнего кооператора Косыгина. Время было суровое, за срыв плана отвечали головой в самом прямом смысле этого слова. Зато карьеры получались головокружительные. За полтора года Алексей Николаевич прошел путь от мастера небольшой бумаго-прядильной мануфактуры до директора крупного предприятия. И, сказать честно, толком вникнуть в тонкости производства при этом не успел.

      Однако когда снабженцы смежников начинали всерьез осаждать кабинет, молодой директор завода старался «войти в положение» и «изыскать возможности». Главный инженер, работавший на своем месте еще с тысяча девятьсот одиннадцатого года, грустно опускал глаза[33] и молча шел что-то собственноручно регулировать в машинах, выжимать из них «еще чуть-чуть для народа». В результате годовой план удалось выполнить к годовщине революции.

      – Был и тогда запас! – не удержался Косыгин. И сразу поправился: – Но ведь не такой огромный!

      – Нарастили жирок директора, – легко согласился Виктор Михайлович. – И потом, плана по валу… валовой продукции не было. Натуральные показатели нельзя гибко перебрасывать по технологическим цепочкам, их резервировать сложнее.

      – Может быть, прижать их хорошенько, а? Как раньше? – осторожно намекнул премьер, с легким прищуром разглядывая ученого. – Ты что об этом думаешь?

      – При нем все и началось! – не стал отводить взгляд Глушков. – Если за срыв плана к стенке ставить… Жить все хотят, вот и прячут по сусекам все до болтов, чтобы выкрутиться при любом промахе.

      – Так что ты предлагаешь по ОГАС? – как-то подозрительно легко сменил тему Алексей Николаевич. – Опять перейти на натуральные показатели? И сколько их нужно сейчас?

      – Несколько миллионов, не меньше. – Глушков машинально облизал пересохшие губы и потянулся к чашке чая. – Но это ведь не в одной точке планирования, можно распределить. Основные уложатся в сотню тысяч[34].

      – Эх, раньше все было куда проще…

      О, как хорошо помнил Алексей Николаевич путь, который прошла советская экономика за прошлые тридцать лет. Жесткое планирование началось еще при Ленине, с двадцати важнейших продуктов. К началу войны их было уже около пяти тысяч, а к моменту смерти Великого вождя количество подобралось к десяти

33

Как правило, подобные работы введутся в ущерб качеству. Но разве это могло сильно волновать делающего карьеру Косыгина в 1937 году?

34

В 1990 году в СССР номенклатура производимой продукции достигала 24 миллионов наименований.