Абрис. Александр Алейник

– Присобачь. —

      Зелёнки? – Нет. Гляди, на коже

      Разрыв. Ох, Лёва! С-сукин сын.

      Сказал ему: – Гляди за братом.

      А он? Умишка на алтын.

      О, горе. Мальчик психопатом,

      Калекой… Ох, азохен вей. —

      Забылось. Время шло, спешило.

      Я спал, и пара голубей

      Окошко наше тормошило.

      О, детства светлая печаль.

      Хотел бы в детство? Нет? А жаль.

      19

      Пошли страдания мои,

      Нос понемногу искривился,

      К чему приводят все бои,

      Я нынче насморком давился

      От сопель. Мамочка моя

      (О, Господи, ты не судья) —

      Врач, спец по ухо-горло-носу.

      Отец – хирург, чья папироса

      Как пароходная труба,

      Как дым из божьего кадила

      С утра до вечера дымила.

      Я видел только абрис лба

      Отцовского, горчайший дым,

      В котором папа представим.

      20

      Луна светилась мне в окошко

      Фонариком в руке ночной,

      У ног моих свернулась кошка,

      Спала так сладко, ей самой

      Приснилась ночь, средь камышей

      С котом охота на мышей.

      Ночь, фонарей огни, не спится,

      В глаза направленная спица,

      Звезда и тонкий луч её

      Волнует мальчика. Что дальше?

      Летишь по небу в пустоту

      И чувствуешь всю остроту

      Полёта в космос. О, сигнальщик,

      Я здесь! Откликнись мне. Звезду

      В протянутой руке я жду.

      21

      Так чувствовал в ночной темнице

      Себя. Всё спало. Ночь текла.

      Когда крутились в колеснице

      земной колёса, удила

      Сжимало время торопливо,

      Шагало быстро, суетливо:

      За летом долгая зима,

      Весна, и снова кутерьма,

      И снова праздник, догонялки,

      И крики, шум, и снова гвалт,

      И снова к прошлому возврат —

      Виват игре! Пятнашки, салки;

      Пока домой не позовут,

      Я время провожу вот тут.

      22

      Мне три. Трава высокая, по пояс.

      Шагаю по траве в барак,

      Где девочки живут. Я стоя

      Оглядываюсь, здесь чужак,

      Но – наплевать – шагаю к ложу.

      Девчонки спят, а я тревожу

      Царевну Лену, так зову

      Её одну. Я ей живу.

      Она проснулась. Я в постель.

      И обнимаю. Как тревожно.

      Целую в губы, о, как сложно

      Вдвоём лежать вот так; свирель

      Волнует дня прикосновенье,

      И с потолка над нами пенье.

      23

      Смешно? Не правда ли, мой друг.

      Ну что ж, посмейся над малюткой.

      Я клялся ей в любви – подруг,

      Наверно, умиляло. Жутко

      Представить мне весёлый смех,

      Когда был я смешнее всех.

      Любовь тогда явилась мне,

      Когда я был на волокне

      Своих фантазий, представлений

      О ней, прекраснейшей из них,

      И называли так: жених,

      Без всяческих удешевлений.

      Посмейтесь