Герой ее мечты. Конни Брокуэй

желая снова оказаться в дураках.

      – Да, – ответила Венис. – Но где…

      Это была невинная, маленькая, дерзкая девчонка.

      – И вы совершенно не имели понятия, кто я. – Он даже не пытался разобраться, почему для него так важно, что она его не узнала. А почему она должна была узнать его? Он всего лишь сын кухарки.

      – Нет. Я никогда не узнала бы вас с первого взгляда, – улыбаясь, призналась Венис.

      – «С первого взгляда»? – холодно повторил Ноубл. – Милая, то, что вы делали, было больше чем просто взгляд.

      Она залилась румянцем, и даже в мерцающем свете масляной лампы были видны розовые пятна у нее на щеках.

      – Я не могла хорошо разглядеть вас.

      – Ха! У меня такое впечатление, что вы просто прекрасно все видели. Что случилось, милая? Вам скучно ждать момента закрытия скоростной дороги? Нужно немного поразвлечься?

      – Поразвлечься? – Венис повысила голос. – За кого вы меня принимаете?

      Господи, она говорит с негодованием. Но ведь она говорила с негодованием и в десять лет, когда объясняла, что не подсматривала за Ноублом и горничной в беседке. По-видимому, Венис выросла из наблюдателя развлечений в их активного участника.

      Но Ноубл не подходит для развлечения.

      – Вы просто еще одна светская девица, ищущая острых ощущений.

      – Как вы смеете?! – Голос Венис был тихим и полным ярости.

      – Я скажу вам как. Ответьте мне – если вы способны говорить честно, – что вы делали на том балконе? Проводили небольшой эксперимент? Быть может, просто хотели проверить, так ли легко вывести из равновесия горного бродягу, как кого-нибудь из ваших нью-йоркских приятелей? Что ж, позвольте мне предупредить вас, дорогая. Я не подопытный кролик.

      Взяв ее серебристо-синее платье, Ноубл скомкал тонкую ткань. Венис рождена, чтобы разбивать сердца, и он рад, что не был свидетелем ее превращения в еще одну Адель, которая тайком уединяется с сыном кухарки, чтобы узнать, действительно ли бедняки делают это лучше. Он рад, что Тревор отправил его подальше от своего дома и… от Венис.

      – Эксперимент? – взорвалась она, дрожа от возмущения. – Что за невообразимая наглость, вы, несносный… надутый, ощипанный гусак?!

      У Ноубла от изумления открылся рот.

      – И где же это вы научились таким словам?

      – Не ваше дело.

      – Да, верно. Не могу даже передать вам, как я этому рад.

      Она издала какой-то приглушенный звук и тряхнула черными локонами. Это движение привлекло взгляд Ноубла к колыханию ее грудей под кипенно-белой ночной сорочкой, и тело в ответ мгновенно сжалось, но он подавил возникшее желание.

      – Во всяком случае, что именно вы делаете в Сэлвидже? – раздраженно спросил он. – Заигрываете с незнакомцами, заставляете отворачиваться всех достойных женщин города и едва не погибаете в огне?

      – Я не собиралась умирать. Но еще несколько минут, проведенных с вами, и один из нас не выживет, – так же раздраженно огрызнулась Венис.

      – Вы и теперь не можете как следует позаботиться