Восемь трупов под килем. Фридрих Незнанский

почти не рисковал. А по виду господина было ясно, что до утра он точно не проснется. А если умрет, то вообще не проснется.

      – Спасибо, – кивнул Турецкий, – вы сказали именно то, что я хотел сказать.

      – Я сказал лишь то, что хотела сказать Николь, – блеснул белозубой улыбкой Феликс. – И это не значит, что я разделяю ее мнение.

      – О, уи, – сказала Николь, – глупость страшная, но это так. Кто это сделал, посмотрел его документы, в которых написано, что он детектив… Я не знаю, зачем ему здесь детектив.

      – О, мой бред!.. – схватился за голову Игорь Максимович. – Провели, называется, уикенд в кругу родных и близких…

      – Да ерунда это все, – махнула рукой дама в шляпке, исподтишка мазнув взглядом Турецкого. – Никому из нас не пришло бы в голову пойти на такое хулиганство…

      – Конечно, ерунда, – процедил Манцевич, – вы можете распорядиться, Игорь Максимович, и мы с удовольствием выбросим этого забулдыгу за борт. Пусть плывет куда хочет. Не возвращаться же нам из-за него в Сочи?

      Мысль была интересная. Люди приумолкли, стали анализировать поступившее предложение. Игорь Максимович мучительно обдумывал детали технического свойства, его супруга скромно потупилась, поигрывала трубочкой для питья. Морщинистый мужчина по имени Иван Максимович – судя по отчеству и отдельно брошенным словам, брат хозяина яхты – нерешительно поглядывал то на Турецкого, то на женщину в темных очках, которая вообще непонятно на что смотрела – сидела, сомкнув колени, с брезгливо поджатыми губами. Девушка глазела на нового пассажира, не скрывая любопытства. Мужчина по имени Робер потянулся к бутылке, закованной в плетеную соломенную сетку, плеснул себе в бокал бордовой жидкости. «Мерси», – сказала француженка, отобрала у мужа емкость, выпила. Француз вздохнул, вторично наполнил бокал, осушил, причмокивая.

      – Благодарю за «забулдыгу», господин Манцевич, – пробормотал Турецкий. – А к Игорю Максимовичу у меня единственная просьба. Позвольте позвонить? Дело в том, что жена на берегу страшно волнуется. Она оставила меня в недвусмысленном положении и критическом состоянии. Не удивлюсь, если она поставила на ноги всю сочинскую милицию. Всего один звонок, Игорь Максимович. Не откажите. Если вам жалко своего телефона, то, может быть, кто-нибудь из добрых самаритян сжалится? А после разговора можете выбрасывать меня за борт.

      Физиономии некоторых присутствующих зацвели улыбками.

      – А не хрен спать с проститутками, – простодушно высказалась девушка. – Не случись с вами этого казуса – если не врете, конечно, – и жена бы сейчас радовалась, и мы бы были избавлены от вашего присутствия.

      – Мадемуазель, – Турецкий поморщился, – вы невнимательно слушали мой рассказ. Ситуация случилась форс-мажорная, и вешаться на проститутку никто не собирался. Классическая подстава – и не говорите, что не знаете такого слова. Человек, отправленный мною однажды в тюрьму на длительный срок, не устоял перед соблазном растоптать мое человеческое достоинство. Дайте же кто-нибудь