Хранители живой воды. Сергей Охотников

уже ушла на приличное расстояние. Ник открыл дверь и огляделся. Ходячий курень оказался в диком, густом и незнакомом лесу. Через него тянулась ровная просека из погнутых и поломанных деревьев. Ведь избушка шла, не разбирая дороги и не замечая препятствий. На мгновение Ник почувствовал себя таким одиноким и беззащитным в диком зеленом море.

      – Ерунда! Нужно развернуть избушку и отправить обратно домой! – сказал мальчик сам себе.

      – Дубы, развернуться! – скомандовал Ник.

      Курень зашатался, заходил ходуном, но без толку.

      – Конечно же, дубы не умеют разворачиваться, я же их не научил. – Николас нахмурился и попытался представить себе разворот избушки. Когда это удалось, он снова начал командовать: – Левой! Левой! Левой!

      Курень начал разворачиваться через правое плечо. Так Николас направил избушку обратно, по протоптанной просеке, и вернулся в деревню еще дотемна.

      5

      Тем временем на Руси

      Весь следующий день ушел на сборы. Кровать с колдуном затащили наверх и поставили в большей, передней комнате. Потом на веревках начали поднимать съедобные и несъедобные припасы. Запаслись водой, соорудили раскладную лестницу и к вечеру отправились в путь на восток. Оливия и Дарья Муромская устроились возле постели мастера Гримгора. Иногда дочь колдуна недобро зыркала на девушку-егеря, но ничего не говорила. Рысь Муся дремала у ног хозяйки, Стеша крутилась возле варенья. Николас смотрел вперед в окошко и командовал дубами. Прирученные черпак и топор периодически поднимались в воздух, пытаясь выполнить команды левой-правой. Юному шаману приходилось их постоянно успокаивать. Евфросиния Александровна топила печку и месила тесто. Она решила ненадолго покинуть свою семью, убедиться, что путешественники не расквасят нос в ближайшем овраге, а потом вернуться домой. Поход проходил идеально, и на следующее утро Евфросиния Александровна решила покинуть ходячий курень.

      – Вижу, вы тут сами отлично справляетесь, – сказала она, села, скрестив ноги, поднялась в воздух и улетела обратно в заповедник.

      Йоговская левитация над верхушками деревьев смотрелась весьма впечатляюще. Стоило Евфросинии Александровне скрыться, как из-за печки показалась лохматая голова Тимофея Спиридоновича.

      – Блинчики остались? – прошептал домовой.

      – А ты здесь откуда?! – удивился Ник.

      – Да вот подумал, куда же вы без меня. Пропадете! Да и курень получился – загляденье, негоже такой оставлять на произвол судьбы людишкам несмышленым.

      Тимофей Спиридонович быстренько подбежал к двери и выглянул наружу. Евфросинии Александровны уже и след простыл.

      – Улетела, значит? – спросил домовой.

      – Ага.

      – А я думал, сделала вид да меня подкарауливает…

      – Это еще зачем? – удивился Николас.

      – Как это зачем? – еще больше удивился Тимофей Спиридонович. – Я же лучший домовой в заповеднике! Самый хозяйственный! Без меня у них разруха наступит и запустение!

      Николас только