Как не потерять работу. Галина Романова

остановит! Даже моя смерть! Этот клинок найдет и пробьет ваши сердца!

      С этими словами я спокойно сунул его в ножны, одной рукой взял повод кобылки, другой крепче стиснул детскую ладошку и продолжил путь. Со стороны казалось, что походка уверенная и четкая, дыхание ровное, лицо безмятежно-сосредоточенное. Но на самом деле ничего этого я не ощущал – ведь только что городской страже был продемонстрирован обычный фокус. Любят представители нашей профессии пустить доверчивым людям пыль в глаза. Кстати, это одна из причин невеликой любви черни к некромантам. Кому охота, чтобы тебя так пугали и обманывали? Кстати, если кто-то объяснит стражникам, что я всего лишь снял с них лишнюю агрессию и перерезал кое у кого запутанные нити аур, в качестве благодарности меня бы точно прикончили. Просто с досады.

      От размышлений отвлекло подергивание левой руки – девочка уже некоторое время сосредоточенно пыталась вынуть свои пальчики из моих.

      – Куда спешим?

      – А я… а вы… меня не…

      – Нет. Мы идем к тебе домой. Проводи меня – я дороги не знаю!

      – Ой. – Даже в темноте было заметно, как побледнела девочка. – Может, не надо?

      Кажется, она уже начала жалеть, что не осталась со стражниками.

      – Надо, милая, если ты хочешь спасти свою маму. Где вы живете?

      Девочка заколебалась. Даже бросила взгляд через плечо на удалявшихся стражников – наверное, кляла себя последними словами за то, что согласилась, – но потом любопытство и страх за мать пересилили остальное, и она робко осведомилась:

      – А вы правда поможете?

      – Постараюсь.

      – Но вы же этот… ну… некромансер!

      – Я еще и немножко врач! – подмигнул я.

      В самом деле, целительство издавна идет рука об руку с некромантией – одно частенько подменяет другое или исправляет чужие ошибки. Мы изучали целительную магию целых два года. Некоторые из наших выпускников, кому повезло не так сильно, шли работать именно врачами.

      – Тогда пошли, – вздохнул ребенок. – Это недалеко.

      Идти впрямь оказалось всего ничего. Мы дошли до конца улицы, свернули за угол и остановились возле третьего по счету дома.

      Довольно большой, за высоким забором, он явно знавал и лучшие времена. Но сейчас на всем лежала печать если не запустения, то небрежения и отсутствия мужской руки.

      – Тятя пять годов назад помер, – пояснила понятливая девочка. – Мы с мамой с тех пор одни.

      – И ты не забоялась ее одну оставить? – Заведя кобылку в ворота, я прикрутил повод к крыльцу.

      – А она не одна. Там братики и сестренка остались.

      Как выяснилось по пути, причина болезни матери оказалась банальной – долгая и холодная зима подточила запасы многих людей. До голода, конечно, было далеко, но цены на дрова в самые сильные морозы подскочили настолько, что приходилось тратить на них иногда последние деньги. Мать, пытаясь заработать достаточно, хваталась за любую работу – и шила, и стирала белье, и соседям помогала. И вымоталась настолько, что пустячная простуда свалила ее всерьез. Тем более что весенняя погода всегда коварна.

      Дом