Герой нашего времени. Поэмы. Стихотворения. Михаил Лермонтов

сердце жителей волнуемо страстями?

      И где являются порой

      Умы и хладные и твердые, как камень?

      Но мощь их давится безвременной тоской,

      И рано гаснет в них добра спокойный пламень.

      Там рано жизнь тяжка бывает для людей,

      Там за утехами несется укоризна,

      Там стонет человек от рабства и цепей!..

      Друг! этот край… моя отчизна!

      P. S.

      Ах, если ты меня поймешь,

      Прости свободные намеки;

      Пусть истину скрывает ложь:

      Что ж делать? – Все мы человеки!..

      К N. N.***

      Не играй моей тоской,

      И холодной и немой.

      Для меня бывает время:

      Как о прошлом вспомню я,

      Сердце (бог тому судья)

      Жмет неведомое бремя!..

      Я хладею и горю,

      Сам с собою говорю;

      Внемлю смертному напеву;

      Я гляжу на бег реки,

      На удар моей руки,

      На поверженную деву!

      Я ищу в ее глазах,

      В изменившихся чертах,

      Искру муки, угрызенья;

      Но напрасно! злобный рок

      Начертать сего не мог,

      Чтоб мое спокоить мщенье!.

      Черкешенка

      Я видел вас: холмы и нивы,

      Разнообразных гор кусты,

      Природы дикой красоты,

      Степей глухих народ счастливый

      И нравы тихой простоты!

      Но там, где Терек протекает,

      Черкешенку я увидал, —

      Взор девы сердце приковал;

      И мысль невольно улетает

      Бродить средь милых, дальных скал…

      Так дух раскаяния, звуки

      Послышав райские, летит

      Узреть еще небесный вид:

      Так стон любви, страстей и муки

      До гроба в памяти звучит.

      Ответ

      Кто муки знал когда-нибудь

      И чьи к любви закрылись вежды,

      Того от страха и надежды

      Вторично не забьется грудь.

      Он любит мрак уединенья.

      Он больше незнаком с слезой,

      Пред ним исчезли упоенья

      Мечты бесплодной и пустой.

      Он чувств лишен: так пень лесной,

      Постигнут молньей, догорает,

      Погас – и скрылся жизни сок,

      Он мертвых ветвей не питает, —

      На нем печать оставил рок.

      Два сокола

      Степь, синея, расстилалась

      Близ Азовских берегов;

      Запад гас, и ночь спускалась;

      Вихрь скользил между холмов.

      И, тряхнувшись, в поле диком

      Серый сокол тихо сел;

      И к нему с ответным криком

      Брат стрелою прилетел.

      «Братец, братец, что ты видел?

      Расскажи мне поскорей».

      «Ах, я свет возненавидел

      И безжалостных людей».

      «Что ж ты видел там худого?»

      «Кучу каменных сердец:

      Деве смех тоска милого,

      Для детей тиран отец.

      Девы мукой слез правдивых

      Веселятся как игрой;

      И у ног самолюбивых

      Гибнут юноши толпой!..

      Братец,