Должник. Сергей Зверев

я не сразу предложил Сереге просмотреть диск Родова. Он все-таки был старлей, пусть и с внешностью пай-мальчика. И служил в органах. А на диске была записана не безобидная пирушка… Так что поначалу я хотел вообще обойтись без диска. Просто, задавая наводящие вопросы, прийти к тому, что меня интересовало. Никак не указывая на что-то, имеющееся у меня. А то чего доброго Серега не так меня поймет и заявит, что я скрываю преступление – на диске оно имело место. Так мне казалось.

      Однако после того, как старлей ловко сунул купюры в карман своих брюк, я подумал, что, наверное, опасаюсь зря.

      И Серега, словно уловив мои колебания, заявил:

      – Я, в принципе, уже увольняюсь. Из милиции.

      – Что так? – я с интересом посмотрел на собеседника.

      – По состоянию здоровья, – небрежно бросил он и стал осматривать мою комнату, прохаживаясь по ней, как по залу музея.

      Возле секции он остановился. И уставился сквозь стеклянные створки на содержимое бара. То, что там находилось, его заинтересовало, и через несколько секунд он одобрительно посмотрел на меня.

      Надо же! По состоянию здоровья. С виду он был вполне здоров. Розовощекий. Живой блеск в глазах. Не хрипит, не кашляет. Да на нем пахать и пахать.

      – И куда дальше? – я подошел к Сереге ближе.

      – Да приглашает тут меня одна структурка. Деньжата обещает.

      Вот! В структурке этой самой здоровье работать, конечно, позволяет.

      – Выпьешь? – спросил я, видя, как Серега продолжает буравить взглядом содержимое моего бара.

      Раз он увольняется, то чего уж усложнять!

      Именно тогда я склонился к тому, что диск можно показать. Ведь этот консультант, можно сказать, уже старлей в запасе.

      – Выпью, – охотно согласился гость. – И поем. Есть хочется неимоверно. Я тут с утра набегался…

      Я подвинул к дивану журнальный столик. Поставил на него бутылку конька, бутылку вина, рюмки и двинулся на кухню за какой-нибудь закуской.

      К тому времени, как я прикатил сервировочный столик из кухни в комнату, Серега успел откупорить коньяк и разлить напиток по рюмкам.

      Завалить гостя закусками не получилось. Все-таки отсутствие женской руки ощущалось. Я нарезал колбасы, сыра, хлеба, открыл пару банок с ветчиной и шпротами.

      Серега тем не менее выразил очень даже здоровый энтузиазм, оценив натюрморт. Он тоже был холостяк. Это нас сближало.

      Серега выпил рюмку коньяка и набросился на еду.

      Я не мешал ему. Входил в роль доброго хозяина.

      Проглотив еду, Серега налил себе еще рюмку, выпил, после этого провел тыльной стороной ладони по губам и откинулся на спинку дивана.

      – А теперь давай дело, – уверенно заявил он.

      И это мне понравилось. Он мог оторваться от еды. От мог оторваться от коньяка. И значит – характер у человека имеется.

      – Ты ведь работаешь в этом… отделе нравов? – спросил я, вставляя диск в дивидишник.

      – Работаю, – его губы расплылись в улыбке; словно он сам не раз участвовал в оргиях – в том самом