Ласурские призраки. Лесса Каури

на улицу и свежему наземному ветру! Воистину, дом там, где твое сердце.

      К его удивлению в доме ярко горел свет, и доносились голоса. Йож вздохнул – гости пришли… И тут же усмехнулся в бороду – сейчас придется ужин готовить, а для друзей и любимой готовить в радость. Однако ужин готовить не пришлось. Когда гном открыл дверь и крепко поцеловал жену, которая после положенного поклона бросилась ему на шею, он учуял запах жареной картошки со свининой, соленой капустки, щедро политой маслом, свежайшей ветчины и баблио.

      – Мы пируем? – уточнил он, переступая через порог с приятной тяжестью в виде Виньо в руках. – Что празднуем?

      – Пока ничего, – Тариша, наморщив нос, мешала деревянной лопаткой свинину с картошкой, чтобы не пригорела. – Просто кушать хочется.

      – Нет уж, давайте пировать! – раздался капризный голос из глубины помещения. – Предлагаю посвятить этот пир мне!

      – Скоро ради него солнце начнет вставать… – пробурчал Дробуш, сидящий за столом с явной целью охранять ветчину от противного божка.

      – Я этого не допущу, Дробушек, обещаю! – Вителья погладила его по плечу.

      Она любовно выкладывала из баблио узоры на тарелочке, и периодически била по рукам Дикрая, который тоже маялся от голода и потому тянул к столу жадные руки. После последнего шлепка оборотень обиженно зашипел.

      – Еще немного… – не оглядываясь от плиты, тут же отреагировала Тариша, и Денеш, огладив ее сильную спину нежным взглядом, мечтательно улыбнулся.

      – Ну, с этими все понятно! – прошептал Йож на ухо Виньо, заставив ее захихикать, и поставил жену на пол.

      Раздался стук в дверь и на пороге показались сестры Аквилотские, за которыми стояли Яго и Грой. Все четверо дружно поводили носами.

      – Гости пришли, почтенные хозяева! – возгласила Тори, пропуская старшую сестру вперед и кланяясь присутствующим вместе с ней. – Тут гостей принимают али нет?

      – Свои все дома! – проскрипел старушечий голос.

      Йожевиж заглянул в соседнюю комнату и увидел на кровати Кипиша, обложившегося учебниками Виньовиньи. С очень серьезным видом божок вытаскивал из одной книги лист и приращивал ее в другую.

      Зайдя в комнату и прикрыв за собой дверь, Йож нахмурил мохнатые брови и грозно сказал:

      – Верни все как было, почтенный Кипиш! Виньо расстроится, а я этого не желаю!

      Божок хихикнул и пообещал:

      – Верну, но сначала посмотрю на ее выражение лица. И вообще – время пировать в честь меня!

      И он тут же исчез, а из кухни раздался протестующий рев Вырвиглота, видимо, ветчина исчезла тоже.

      – Руки мойте! – вздохнул Йожевиж.

      Все заторопились в очередь к рукомойнику. Опытные воители, маги и целители, суровые покорители неведомых путей судьбы иногда напоминали уважающему себя мастеру детей несмышленых.

      На свинину с картошкой набросились так, словно год не ели. Только Тариша воротила нос, предпочитая пить воду. Фарга была непривычно тихой и казалась не выспавшейся.