Научу писать хиты. Юрий Лоза

из рук в руки кирпичи и как грибы вырастают города. Под песни баб пеленается, женится и хоронится русский человек». У меня нет повода классику не доверять. А вот что утверждал один из крупнейших русских фольклористов, член-корреспондент Российской академии наук Кирилл Васильевич Чистов в своем труде «Этнография восточных славян»: «Только свадебных песен, многие из которых можно считать художественными шедеврами, известно несколько тысяч». Как вам цифры? Впечатляют? Лично меня – да!

      А уж когда доходило до праздников, песню и вовсе было не удержать! Мое воображение тут же рисует величавого старца с длинной седой бородой, в белой рубахе и лаптях. Вот он кладет на колени сладкозвучные гусли, ударяет по ним жилистой рукой – и над зачарованными слушателями, окружившими сказителя, разливается старинная песня. Предположим, такая:

      Во богатой Москве да во городе

      Проезжал благозваный царь-батюшка

      По Охотному ряду со свитою.

      А когда повернул на Неглинную,

      У гнедого коня государева

      Вси копыта в калу замаралися.

      Осерчал на безстудство надежа-царь:

      Свел он вежди густыя, кустистыя,

      Да как зыкнет на всю златоглавую, —

      Покажите мне пса шелудивого,

      Кто должон был следить за дорогою!

      Уж бояре тогда испужалися,

      И почали просить царя-батюшку,

      Дабы шибко на смерда не гневался —

      У того-де полно малых детушек,

      Да жена-де седмицу не кормлена.

      Отвечал государь подбоченившись, —

      Знаю я того татя блудливого,

      И детишек его ране видывал —

      Сорок лет уж как самому младшему.

      И жену его знаю доподлинно —

      Токмо та и печали не ведает,

      Поелику в поганой неметчине

      Покупает хоромы за дорого!

      Поскакали гонцы да во все концы,

      Все искали того нерадивого,

      Но нигде его не смогли найти,

      Потому как далеко запрятался

      Тот холоп от царевой немилости.

      Убо, ноне ништо не меняется:

      И дороги годами не чинены,

      И ничтожны сыны государевы,

      Все в заморских краях отишаются.

      Тяжелая это работа – былины сочинять. Я не уверен, что у меня получилась именно былина, ведь не могу даже приблизительно определить, где – былина, где – старинная песня, а где – баллада, что с легкостью осуществляют специалисты, которые при желании могут разнести мое творение в пух и прах. Ну и ладно. Разнесут так разнесут.

      Продолжим! Как только смолкал голос песельника, рядом (на соседней площадке, как сказали бы сейчас) начинали свое представление скоморохи – далекий прообраз сегодняшнего мюзик-холла.

      Скоморохи – странствующие актеры Древней Руси – певцы, острословы, музыканты, исполнители сценок, дрессировщики, акробаты. Их характеристику дает В. Даль[12]: «Скоморох, скоморошка,

12

 Даль Владимир Иванович (1801–1872) – русский ученый и писатель, член-корреспондент Петербургской академии наук. Прославился как автор «Толкового словаря живого великорусского языка».