Кроссворд для Слепого. Андрей Воронин

Омар.

      Новицкий почувствовал, как унимается дрожь в ногах, в руках, как приходят в порядок мысли.

      «Я подозревал что-то подобное, – подумал Леонид, – но не хотел думать об этом. И вот, как водится, правда вылезла наружу. Теперь дороги назад мне нет: или смерть, или работаю с афганцем дальше.»

      Омар потянулся к магнитоле, включил музыку, негромко, как делает человек, желающий подумать, но боящийся одиночества.

      Не прошло и часа, как на проселке показались огни – две машины. Новицкий нервно потянулся к ключу зажигания.

      – Ты чего? – спросил Омар.

      – Машину надо спрятать.

      – Не бойся, свои едут.

      Немного не доехав до фуры, остановились два крытых брезентом трехосных ЗИЛа с военными номерами.

      – Оставайся в машине, – сказал Омар Новицкому и вышел в свет фар. Постоял секунд пятнадцать, щурясь, но не прикрывая глаза руками. Его узнали.

      Происходившее казалось Новицкому сном. Из машины выпрыгнуло десять человек в черных танкистских комбинезонах. ЗИЛ подогнали задним бортом вплотную к фуре, и началась перегрузка. Люди работали молча, слаженно, без перекуров, ящики один за другим перекочевывали в объемный кузов военного ЗИЛа. Брезентовый полог задраили, и машина отъехала. Второй ЗИЛ загрузили так же быстро, как и первый, минут за десять-пятнадцать.

      Фура опустела. Омар подошел к Новицкому.

      – Я уеду с ними, а ты возвращайся в Минск к себе на квартиру. Можешь немного выпить, чтобы снять стресс. Утром позвони на таможню, поинтересуйся, проезжала ли твоя фура. Думаю, менты сами разыщут тебя где-то к обеду, – афганец легко вскочил на подножку ЗИЛа, захлопнул дверцу.

      Машины с выключенными фарами исчезли за поворотом дороги. И тут Леонид услышал, какая тишина стоит вокруг. Лишь ветер изредка нарушал ее шелестом кустов.

      «На войне как на войне», – почему-то подумал Новицкий, хотя ни войны, ни боя не было, было лишь преступление.

      Он исполнил все, как велел ему Омар, в точности, даже по дороге помыл машину. Мыл он ее на шоссе, таская воду из придорожной канавы. Оказавшись в своей однокомнатной минской квартире, Новицкий достал из шкафчика бутылку теплой водки и выпил целый стакан, не отрываясь, мелкими глотками. После чего закусил магазинной солянкой, черпая ее столовой ложкой из банки.

      Уже светало, когда Леонид позвонил на таможню. Козлеятко, конечно же, сказал, что пока фуры не было, и попытался успокоить Новицкого:

      – Наверное, все-таки Баранчук к бабе заехал, выпил немного, вот и ждет, пока протрезвеет.

      – Не знаю, – Новицкий удивился, что говорит очень спокойно, – я уже начинаю волноваться, не случилось бы чего.

      – Не беспокойся, в другой раз все будет в порядке, – Козлеятко намекнул, мол, деньги не пропадут, в следующий раз проедешь бесплатно.

      Представители милиции приехали на квартиру бизнесмена лишь к четырем часам вечера. Сперва вместе с Новицким заехали в офис, сверили печати, номера бланков, и лишь после этого следователь рассказал Леониду о том, что случилось. По милицейской версии выходило, что Баранчук,