По стезе Номана. Анатолий Радов

Я кивнул.

      – Двадцать два! – крикнул толстомордый своему напарнику, хотя тот и был от него всего в нескольких шагах, и что-то записал на куске пергамента. Потом указал на меня и обратился к Гвидо: – Это кто?

      – Обычный новобранец, просто у него дела с викариусом.

      – Понятно, – кивнул толстомордый и обвел нас взглядом. – Так, воины. Сегодня вы можете отдыхать, а завтра готовьтесь к суровой, но необходимой муштре. Вам, как «последкам», придется попотеть, – он криво улыбнулся, повернулся к Гвидо и протянул ему пергамент. – Все, веди их в «отстойник».

      – Парни! – тут же прокричал наш временный командир. – Спина! – Он запнулся. – В смысле развернулись и за мной. Сегодня вам еще разрешается ходить как стадо крог, – он коротко хохотнул и направился в глубь луга, усеянного серыми палатками, ведя за поводья своего поджарого скакуна. Двадцать два напряженных, обеспокоенных и взволнованных рыла направились следом, беззастенчиво пялясь по сторонам.

      Но ничего сверхинтересного в пределах видимости не наблюдалось. Судя по всему, здесь везде был «отстойник». Несколько сотен таких же, как мы, разношерстных парней, стоящих кучками у палаток, редкие крикливые аржанты, которые все время кого-то пытались собрать и построить.

      Я плелся чуть позади остальных. Моя поездка в карете уже проявляла себя не лучшим образом – никто особенно не спешил заводить со мной знакомства. Сами же парни между собой, судя по коротким фразам, которыми они время от времени перебрасывались, – успели перезнакомиться в пути. По крайней мере, ехавшие на одной телеге – сто процентов.

      Через минуты две мы подошли к большой серой палатке, и Гвидо, выстроив нас в шеренгу, куда-то исчез, слава Номану, не скомандовав что-то вроде «смирно». Потому что вернулся он только минут через двадцать. Мы едва успели подорваться с земли и выстроиться заново, когда он неожиданно вынырнул из-за нашего, как я понял, будущего жилища. По крайней мере, на ближайшую ночь точно.

      – Так, – тут же громко заговорил он, – сейчас идем к реке, купаемся и назад. Придут два цирюльника, обстригут вас коротко. Чтобы «животные» лишние не заводились. Так же рекомендую самим побрить в срамных местах.

      По шеренге тут же прокатилась волна смешков, а мне лично почему-то, наоборот, стало грустно. Нет, девушек, с которыми я встречался более-менее постоянно, то есть больше недели, иногда просил выбрить там, не люблю заросли, но чтобы сделать это с собой…

      – Отставить смешки! – прикрикнул Гвидо. – Лекарей в этот раз мало, на всех не напасешься. И если у вас там все до крови будет расчесано, то это уже ваша личная проблема. Понятно?

      Двадцать два будущих доблестных воина что-то невнятно и нестройно промычали в ответ.

      – Так! – взревел наш командир. – Вы что, бабы смазливые? Чего там гундосите так нежно? Отвечать по «ряду» следует так: «Ясно, мин лег-аржант. Или – ясно, мин архлег». В зависимости, кто перед вами по званию. Не слышу.

      – Ясно, мин лег арх… А кто вы по званию-то? – запутались мы, и Гвидо, махнув