Все только начинается. Василий Кононюк

как бы дико оно ни выглядело. А на таких делах вляпаться в неприятности проще пареной репы. Будет ли Хор слушаться его мудрых советов, тут у Саши возникали серьезные сомнения. Проблема была в том, что он практически ничего не знал о своем новом соседе и учителе. Этот пробел нужно было срочно ликвидировать. «А то гробанет меня и полетит новое тело искать, ему что, а мне еще потрепыхаться охота. Думает, если он искусник, то на него тут управы не найдут. И не таким орлам хвосты выщипывали. Надо его аккуратно расспросить об их житье-бытье, пусть отвлечется от мысли, как будет людишек изводить. Если наши вегетарианцы готовы вырезать всех, кто мясо ест, то что говорить об инопланетных».

      Наворачивая на завтрак булочку с маслом и чай с лимоном, Саша завел разговор об изучении далекой цивилизации.

      «Хор, расскажи мне о своей планете, я ж о ней ничего не знаю. Как вы живете, какая у вас религия, политическое устройство вашего мира, а то улетишь обратно, так ничего и не рассказав».

      «У нас еще будет время поболтать о всяких пустяках, Сеш. А сейчас внимательно посмотри на свою жену и постарайся увидеть ее тонкое тело. Кто знает, когда вы встретитесь в следующий раз. Только имей в виду, в этот раз ты все сделаешь сам. На мою помощь не надейся».

      Хор умолк и пропал из сознания. Саша вначале пытался вызвать в себе то состояние, в котором он видел светящиеся силуэты на улице, но, осознав, что ничего не получается, плюнул и начал просто смотреть на Надежду, впитывая ее в себя и сливаясь с ней всей своей сущностью. Кроме привычной радости он почувствовал легкое беспокойство. Закрыв глаза, начал прислушиваться к ощущениям ее или своего тела: в этом состоянии он уже не мог их различить. Немного потягивало в правом боку, но Саша чувствовал, что это пустяки, никакой угрозы, а вот ощущения внизу живота вызвали тревогу и страх. Он вскочил со стула, подошел и обнял сзади жену, моющую посуду, потом положил ей руки на живот. Когда мы не знаем, что делать и как отогнать подступающую беду, мы вспоминаем о Боге и начинаем молиться. Так же поступил и Александр. Он просил сберечь эту женщину и переложить все, назначенное ей, на его плечи…

      И не осталось ничего в этом мире, кроме рук, через которые он вливал жизнь в ее тело. И не осталось ничего, кроме слов, которые он шептал Небесам:

      Я, Матерь Божия, ныне с молитвою

      Пред твоим образом, ярким сиянием,

      Не о спасении, не перед битвою,

      Не с благодарностью иль покаянием,

      Не за свою молю душу пустынную,

      За душу странника в мире безродного;

      Но я вручить хочу деву невинную

      Теплой заступнице мира холодного[3].

      – Ой, как хорошо… – Надя положила ему на плечо свою голову, с улыбкой слушая его шепот. – Какие у тебя теплые руки… Только не убирай их, так и держи. И не щекочи мне ухо своими губами.

      – У тебя что-то болит?

      – Да нет… так… тянет иногда. Наверное, надо гинекологу показаться. Только страшно, а вдруг болячку какую найдет…

      – И правильно,

3

Стихотворение М. Лермонтова «Молитва».