Плохое воспитание. Эмилия Грин

мне вообще разница?

      Я приняла душ, высушила волосы феном и надела пижаму, собираясь пораньше лечь спать, когда дверь в комнату распахнулась без стука. На пороге появилась мама, успевшая переодеться в стильный льняной костюм.

      – Соля, дорогая, у нас форс-мажор! Ведущий мероприятия слег с ангиной! К счастью, организатор подобрала несколько новых кандидатур, но я должна прямо сейчас с ними встретиться… Это в нескольких минутах езды от нас. Вернусь через часок.

      – Хорошо…

      – Ах да, Гвидон дождется меня около бассейна. Нам необходимо закончить картину, – подмигнув, она выпорхнула в коридор.

      – Ну уж нет! – прошептала ей вслед. – Какого черта этот придурок будет ошиваться у нас в доме?! – натянув поверх пижамы халат, я дождалась, когда мама уедет, и вышла во двор, где, собственно, почти ничего не изменилось.

      Закинув руки за голову, Царев развалился на лежаке, с видом молодого Есенина провожая взглядом солнечный диск, утопавший в кронах деревьев.

      – Это грязно и низко даже для тебя! Проваливай! – уперла руки в бока, исподлобья глядя на чужака.

      – Папочка… – произнес он задумчиво, сфокусировав взгляд на моем лице.

      – Что?!

      – Вполне возможно, скоро тебе придется обращаться ко мне подобным образом, – добавил мужчина с каменным выражением лица.

      – Придурок!

      – Как грубо. У кого-то явные пробелы в воспитании… Когда я официально стану твоим отцом, преподам несколько хороших уроков с использованием армейского ремня! – у него на скулах появились дьявольски-обаятельные ямочки.

      Сердце подскочило до горла.

      – Извращенец! Я расскажу маме…

      – Не расскажешь! Хотела бы рассказать, уже давно бы поговорила с матерью и женихом. Но ты трусливая и лицемерная! Я ошибся в тебе… – он провел ладонями по волосам, от чего под кожей ожили эластичные ленты мускулов. Гвидон прищурился, медленно поднимаясь с лежака. Насмешливый взгляд орехово-карих глаз, скользивший по моей груди, не предвещал ничего хорошего. Позвоночник покрылся слоем пота, щеки вспыхнули. От волнения я еле держалась на ногах. – Да-да, Соля, сомневаюсь, что ты призналась Хуи… ой, пардон, Уинстону в том, что чуть не изнасиловала меня в лифте. – Взгляд, с которым он пожирал мое тело, заставил сильнее закутаться в халат.

      – Уро-о-о-д!

      – Наверное, это даже можно назвать изменой. В тот день я не мыл руки… – Царев понимающе улыбнулся. – Соля, ты так сладко целуешься! Это стоит того, чтобы официально стать твоим строгим папочкой. Маленькая врушка, тебя когда-нибудь наказывали ремнем?

      – Ничтожество! Шут гороховый! – я налетела на него с кулаками. – Клоун! – молотила по широкой груди, не сводя с него пылающих глаз.

      – Чего ты от меня хочешь, Ассоль? – Гвидон сжал мои плечи, легонько тряхнув. – Я позвал тебя на свидание. Я сидел под твоими воротами, как блохастая псина. Я хотел провести с тобой лучшие ночи в своей жизни… Но ты показала мое место! О-к-е-й! Может быть, твоя матушка воспитана