Проект «Справедливость». Даниил Аксенов

слезть с рулонов и ступить на обычный пол. Очень хотелось почувствовать под собой твердость досок, тогда крысам будет негде прятаться.

      Рулоны вскоре закончились, я прочно встал на ноги и приготовился дать отпор. То ли крысы почувствовали жестокость моих намерений, то ли не решились покинуть свое убежище среди тканей, но оставили мои штанины в покое. Я будто бы слышал легкое дыхание, скорее, сопение, доносящееся откуда-то снизу. Хотя не могу поклясться, что действительно слышал это: мои нервы были на пределе и могли сыграть со мной в темноте любую шутку.

      Вернуться к двери оказалось просто: нужно лишь двигаться вдоль стены. Я вновь взялся за дверную ручку, чтобы подергать, как вдруг обнаружил, что сверху этой ручки находится подвижная скоба. Такие встречались в старых домах: нужно лишь нажать большим пальцем на скобу, и щеколда поднимется.

      Раздался легкий скрип, когда мой палец надавил на железный рычаг. Я сразу же толкнул дверь. Она, к счастью, поддалась. Створка распахнулась почти беззвучно, серый блеклый свет ударил по моим привыкшим к темноте глазам.

      Я на миг зажмурился, но любопытство оказалось сильнее. Сквозь прищуренные веки удалось рассмотреть улицу, уходящую вдаль. Невзрачные двух– и трехэтажные дома, на многих из которых я заметил выцветшие вывески, тянулись ровными рядами вплоть до пересечения с другой, большой улицей. Людей не было.

      Обернувшись назад, я рассмотрел склад, в который свалился. Большое помещение завалено тканями и шерстью. Посередине в потолке квадратная дыра. Очевидно, через нее я попал сюда. Однако строго под ней в полу была такая же дыра. Удивительное везение: я промахнулся мимо нее при падении (наверное, меня просто швырнуло в сторону), а также не упал, когда блуждал.

      Какая-то тень метнулась вдоль стены. Я присмотрелся, ожидая увидеть крысу, но увидел длинный пушистый хвост и острые ушки. Котенок! По складу бегал черно-белый котенок, которого я чуть не пнул, спасаясь от мифических крыс.

      Я хотел позвать котенка, но он исчез, затерявшись среди тюков. Мне почудилось, что со стороны улицы раздался какой-то шум. Я обернулся, но ничего не увидел. На тротуаре лежал толстый слой пыли. Казалось, дорогами тут не пользовались много-много лет.

      Прикрыв за собой дверь, я сделал несколько шагов и обернулся. Над моим складом висела синяя вывеска с белыми буквами: «Швейная фабрика у реки». Довольно необычное название, даже по меркам Лима. Наверное, стоит объяснить, как я сумел овладеть местной грамотой. На самом деле овладевать ничем не пришлось. Каждый человек, прибывший в город, говорил здесь на лимском языке. Наверное, это изменение было под стать изменениям одежды или земных предметов.

      Я пошел по тротуару, озираясь по сторонам. Облачка пыли подлетали и оседали в такт моим шагам, будто движимые невидимым музыкантом, пытающимся следовать ритму.

      Мимо проплыли старые вывески булочной, бакалейной лавки и мастерской гончара. Здания были невзрачные: желтые, серые и красноватые. Я дошел до пересечения с большой улицей и остановился в недоумении.