Только ты одна. Алекс Маркман

отвечаешь за свои слова? – спросил, сдерживая крик, Амбал.

      – Отвечаю, – уверенно ответил Бобер и утвердительно кивнул. Он засунул правую руку за полу куртки, к поясу, где наверняка было что-то припасено: либо заточенная отвертка, либо нож. Амбал, как безумный, огляделся вокруг и схватил валявшийся рядом сапожный нож, которым в мастерской резали материал или резину. Он занес правую руку над головой, соскочил с верстака, но больше ничего сделать не успел. Сергей бросился к нему, перехватил руку с ножом и отбросил Амбала назад, на верстак. Трудно было ожидать от него такой физической силы. Сергей был высокий, но худой, без больших мышц и широких плеч. Амбал снова бросился вперед, Сергей опять схватил его за руку, Амбал рванулся и его нож распорол Сергею руку от сгиба локтя до ладони. Сергей охнул и навалился животом на верстак, зажимая рану.

      – Сергей, – испуганно пробормотал Амбал – извини… Я ж не хотел. Покаж, что там. – Он бросил окровавленный нож на верстак.

      – Болван, – прорычал, хрипя, Сергей. – Разорви мне рукав.

      – Я поеду на тракторе, – сказал деловой Никодимыч – привезу кого-нибудь из медпункта.

      – Не надо, – попытался остановить его Сергей, – я сам дойду.

      – Не дойдешь. Видишь, как дороги развезло. А если там никого нет, куда ты кого искать пойдешь? Вся кровь из тебя вытечет. – Никодимыч прыгнул в кабину трактора и рванул с места, не теряя ни секунды.

      – Разорви рукав, – скомандовал Сергей. Амбал послушно ухватился за край рукава и разорвал его до плеча, как бумагу.

      – Теперь оторви его от плеча, – наставлял Сергей. – Разорви его на полоски и перетяни там, посредине бицепса, чтобы остановить кровь.

      Амбал послушно выполнял то, что говорил Сергей. Одурь от гашиша прошла, и сейчас он заметно волновался. Сергей – это не то, что Бобер. Он мог послать, кого нужно, чтобы убить, с ним были шутки плохи.

      – Теперь сними свою рубаху и обмотай рану, – продолжал инструктировать Сергей. Амбал разделся до пояса и протянул Сергею рубаху. А кровь лилась и лилась, без остановки, Сергей побледнел и, казалось, стал терять силы.

      – Извини меня, – не переставая бормотал Амбал. – Я же не хотел. Это случайно.

      – Болван ты, – повторил Сергей. Это означало формальное прощение, и Амбал приободрился. Через две минуты трактор приехал обратно и из него выскочил Никодимыч с медсестрой.

      – Мне повезло, – объявил Никодимыч довольным голосом, входя в мастерскую. – Вот, новенькая медсестра, уходить было собралась, да я ее перехватил.

      Сергей быстро скользнул взглядом по лицу и фигуре медсестры, забыв про боль и кровь. Ее лицо было белое и нежное, как у жителей больших городов, видящих мало солнца. Ее темные длинные волосы, ровно подстриженные, свисали до плеч, задевая узкий и легкий меховой воротник демисезонного пальто, сужающегося в талии и подчеркивающего женственную линию бедер. Взгляд Сергея остановился на изящных сапожках на каблуках, в каких изнеженные женщины обычно ходят по чистому асфальту, а не по вязкой