На краю пропасти. Дженни Лукас

о ребенка?»

      Люди уже не так часто задавали ей этот вопрос, так как Лаура не отвечала на него. Она надеялась, что скандал скоро забудется.

      – Ты когда-нибудь признаешься? – Было заметно, что Бекки раздражена. В свои девятнадцать новоиспеченная невеста была идеалисткой с романтическими мечтами и наивными представлениями о том, что правильно, а что нет. – Робби заслуживает отца.

      Пытаясь не думать о своем изболевшемся сердце, Лаура поцеловала темноволосую головку сына. Мягкие волосики пахли детским шампунем.

      – Мы уже говорили об этом, – сказала она тихо.

      – Да кто же он? – взмолилась сестра. – Ты стыдишься его? Почему ты не признаешься?

      – Бекки! – Лаура обвела тревожным взглядом гостей. – Я говорила тебе… Я не… – Она глубоко вздохнула. – Я не знаю, кто он.

      Глаза ее сестры начали наполняться слезами.

      – Ты врешь. Ты не позволила бы себе спать с кем попало. Ведь именно ты убедила меня дождаться настоящей любви!

      Все комнаты были оккупированы гостями и членами семьи. Они прохаживались по скрипящим половицам и беседовали. Кое-кто сидел на складных стульях с одноразовыми тарелками в руках. А те, кто оказался поближе к сестрам, не стесняясь, прислушивались к их разговору. Лаура крепче прижала ребенка к себе.

      – Бекки, пожалуйста, – прошептала она.

      – Он бросил тебя! Это несправедливо!

      – Бекки. – Откуда ни возьмись появилась мать. – Я думаю, ты никогда не видела свою двоюродную бабушку, Гертруду. Она проделала такой длинный путь из Англии. Разве ты не поприветствуешь ее? – Рут Паркер, улыбаясь, отобрала у Лауры своего внука. – Она хотела бы и с Робби познакомиться.

      – Спасибо, – одними губами поблагодарила Лаура.

      Рут подмигнула ей и удалилась с внуком на руках. Лаура посмотрела им вслед. Любовь заполнила ее сердце. На Рут было лучшее платье, на губах – яркая помада, но она немного сутулилась, а волосы тронула седина. Прошлый год сломал даже ее сильную маму.

      Лаура почувствовала себя одинокой в этой толпе. Ком в горле стал колючим. В голове всплыли воспоминания о возвращении в родной Нью-Гэмпшир.

      Она была беременна, без работы. Но сможет ли ее семья когда-нибудь оставить это в прошлом? А она сама?

      Лаура узнала о том, что беременна, спустя три недели после того, как покинула Рио-де-Жанейро. Это был шок. Папа, огромный, сильный и чересчур заботливый, требовал назвать имя отца ребенка. Лаура испугалась, что ее папочка может приехать к Габриелю Сантосу с ультиматумом или, того хуже, с ружьем. Поэтому она соврала: сказала, что понятия не имеет, кто это. Лаура описала свое пребывание в Рио как один большой загул. Правда же заключалась в том, что у нее был только один любовник. И то – всего на одну ночь.

      Одну драгоценную ночь…

      «Ты нужна мне, Лаура». Хотя прошло уже больше года, она все еще не забыла жар его тела, прильнувшего к ней, когда Габриель, смахнув на пол бумаги и ноутбук, уложил ее на стол. Она не забыла его яростные, горячие поцелуи. Воспоминания о том, как Габриель Сантос жестоко лишил ее девственности, вторгались в сны каждую ночь.

      Последствия обернулись для Лауры настоящим ударом. На следующее утро она пришла к Габриелю, вся в слезах, и сказала, что не видит другого выхода, кроме как уволиться. Он лишь пожал плечами:

      – Удачи. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

      Это все, чем он отплатил ей за пять лет преданной службы.

      Лаура глупо и безнадежно была влюблена в своего начальника, истинного бабника. В последний раз она видела Габриеля пятнадцать месяцев назад, однако не могла забыть его, как ни старалась. Да и как это возможно, если сын очень похож на отца?

      Ее слезы, пролитые час назад в маленькой белой церквушке, не были слезами радости за сестру. Просто Лаура всем сердцем полюбила человека, а он не ответил ей взаимностью. И теперь в холодном февральском ветре, проносившемся по их родной долине, она иногда слышала его бархатный голос. Он обращался к ней, только к ней:

      – Лаура…

      Вот как сейчас. Воспоминание о низком голосе Габриеля, о его акценте – все было реальным. Казалось, он стоит совсем близко.

      – Лаура.

      На этот раз действительно близко. По-настоящему.

      Руки Лауры задрожали, и она поставила на стол бокал с недорогим шампанским. Из-за недостатка сна и постоянных фантазий она, похоже, начала галлюцинировать. Этого просто не может быть.

      Наконец она повернулась.

      Перед ней стоял Габриель Сантос. В гостиной, посреди толпы гостей, он возвышался над всеми остальными мужчинами в прямом и переносном смысле. Он выделялся. И дело было не в точеных чертах его лица или в дорогом итальянском костюме, не в его росте или широких плечах.

      Дело было в глубоких черных глазах и жестком взгляде. По ее телу пробежала дрожь.

      – Габриель? – прошептала молодая женщина. Его чувственные губы изогнулись в улыбке.

      – Привет, Лаура. Она нервно сглотнула и впилась