Очерки Петербургской мифологии, или Мы и городской фольклор. Наум Синдаловский

такой магнетической силой, что созданные народной мудростью формулы: «От каждого порога на Питер дорога» и «Псковский да витебский – народ самый питерский» – в равной степени относятся как к своим собственным провинциалам, так и к выходцам из немецких, французских, польских, итальянских и иных земель. Все они по прибытии в Петербург становились петербуржцами в первом поколении.

      Но в отличие от известной формулы «лоскутного одеяла», определяющего правила совместного сосуществования разных народов и национальностей, при котором границы между ними, как нитяные стежки между лоскутками на том самом пресловутом одеяле, все-таки заметны, Петербург был более склонен жить по иной формуле. Фигурально говоря, он стал «плавильным котлом», в котором все национальности переплавляются в единую общность, притом что расовые, этнические и иные особенности всех групп населения сохраняются. Универсальной дефиниции для подобной общности человечество пока еще не придумало, хотя региональный опыт такого именования в Петербурге уже есть. Так, если верить фольклору, на вопрос о национальности жители Петербурга все чаще отвечают: «Петербуржец».

      Бродячие сюжеты европейского городского фольклора

      1

      В безбрежном тематическом море петербургского городского фольклора, отмеченного индивидуальной, чисто петербургской спецификой, встречаются редкие островки сюжетов, выходящих за исторические и географические границы Северной столицы. Это так называемые бродячие сюжеты, общие для мифологии абсолютного большинства крупных европейских городов. Они встречаются в легендах Лондона и Кракова, Варшавы и Праги, Парижа и Мадрида. Составной частью русской городской низовой культуры они стали одновременно с основанием Петербурга – первого европейского города России. Таких сюжетов немного. Условно их можно разделить на три группы: это легенды о призраках, о подземных ходах и кладах. И хотя эти легенды носят общеевропейский характер, важно понять не только, как и когда они появились в Европе, но и в чем их принципиальное отличие от петербургских легенд на ту же тему. Еще раз подчеркнем: речь идет исключительно о городском фольклоре. Легенды о сокровищах египетских пирамид, золоте Трои, богатствах скифских курганов или ценностях, покоящихся на дне морей и океанов, к ним отношения не имеют.

      Начать придется издалека. В V веке нашей эры прекратила свое существование великая Римская империя во главе с вечным городом Римом, опустошенным, разграбленным и разрушенным дикими ордами восточногерманских племен: сначала (в 410 году) – вестготами и затем (в 455 году) – вандалами. В исторической памяти человечества благодаря этим драматическим событиям появилось понятие «вандализм», означающее бессмысленное уничтожение художественных ценностей. Казалось, Рим был стерт с лица Земли и навсегда канул в Лету, мифическую реку вечного забвения. Но в XIII–XIV веках нашей эры европейская цивилизация, проплутав