Банда возвращается. Андрей Воронин

себя, поняв, что незаслуженно переносит на красивую женщину свое раздражение.

      – У меня, к сожалению, очень ограничено время, – заявил Кожинов, теряя интерес к майору ФСБ. – Чем я еще могу быть вам полезен?

      Обратился он только к Бондаровичу, игнорируя присутствие Секретаря Совета безопасности.

      «Не очень-то уживаются эти два медведя в одной берлоге», – отметил Бондарович с затаенной ухмылкой.

      В какой-то – очень маленькой – мере, его даже забавляло параллельное наблюдение за этими первыми лицами «королевства», за их вполне человеческими и объяснимыми слабостями и повадками. Картину смазывало только отчетливое ощущение властности и опасности, исходящее от этих людей. Впрочем, Сева Могилев тоже был смертельно опасен. Отличие этих людей немного иное, Бондарович нашел наконец точное определение: они как бы были недосягаемы, будто из другого измерения или даже – из антимира… По крайней мере, чувствуют себя такими… Ну и, разумеется, держатся соответственно тому, какими себя чувствуют. Обаяния это им точно не прибавляет…

      Александр отлично знал, что ему еще нужно:

      – Мне необходим список людей, которые находились в момент совершения преступления на этаже. И еще видеокассеты, на которых зафиксированы их приход и уход через контроль на входе в блок, – я видел камеру слежения в холле.

      На лице Кожинова ничего не изменилось, разве что дрогнули зрачки:

      – Список вам будет немедленно предоставлен. А для просмотра видеозаписи вам потребуется специальное разрешение Президента, утвержденное Госдумой. Можете поговорить с лейтенантом Репекой или получить копию его письменных показаний, – генерал слегка кивнул на Репеку.

      – Да, я уже знаком с ним, – вставил Александр.

      – Остальные вопросы решайте с лейтенантом Макаровой, она выделяется для взаимодействия нашей группы с ФСБ и при необходимости обратится ко мне. Все?

      Александр Бондарович посмотрел на него ясными глазами:

      – Скажите, товарищ генерал, а кто старший следственной бригады?

      – Н-да, – только и сказал Кожинов, повернулся и вышел.

      Тимур Гениатулин и Светлана,

      9 часов 45 минут ночи,

      23 марта 1996 года,

      бар «Exsomnis» на Тверской, квартира

      Посетителей было много. Зал стал наполняться, как обычно, часов после шести вечера, – когда освободился «средний контингент»: молодежь, интеллигенты и полуинтеллигенты. Народ покруче посещал более дорогие и престижные заведения, многие из которых были оформлены как клубы – один только вход в них стоил недешево. Работяги, как и в прежние времена, удовлетворялись черными пивнушками.

      Светлане помогали за стойкой и Лена – посудомойка, и Надежда – повар.

      Иван – правая рука хозяина – заглядывал часов в восемь. Посмотрел, в какой они запарке и покачал головой. Он когда-то был барменом – еще в социалистические времена. Какие тогда были бармены – название одно… Иван и сам часто говорил об этом, наблюдая, как работают нынешние парни… Но – тряхнул стариной,