Другое солнце. Екатерина Михайловна Шрейбер

баню и сарай. Дальше в просторных загонах содержались козы и овцы, а в маленькой конюшне – пара лошадей. Правую сторону фермы занимал аккуратно разделённый на прямоугольники огород.

      Дом оказался сложенной из круглого бревна традиционной избой небольшого размера, внутри которой нашлись прихожая, спальня и туалет. Запах свежего дерева проник в ноздри так легко и показался таким родным, как будто Аня всегда жила где-то в деревне. Она поставила рюкзак, разулась, села на аккуратно заправленную лоскутным покрывалом кровать. И это покрывало явно не было куплено в Икее. Над изголовьем кровати висел ловец снов, украшенный бусинами причудливой формы бирюзового и жёлтого цвета, а также длинными разномастными перьями. Возможно, здесь Ане будут сниться пророческие сны? Из большого окна напротив была видна лужайка, дом хозяина и склон горы.

      Через несколько минут в дверь постучали, и в комнату вошла женщина: высокая, с прямой осанкой, аккуратной короткой стрижкой. Только проседь в русых волосах и мелкие морщинки вокруг глаз выдавали её возраст. Она была одета в удобные рабочие брюки, ситцевую рубаху на выпуск и резиновые сапоги, покрытые рыжей летней пылью. Женщина казалось сильной и выносливой, привыкшей к труду, который, однако, не угробил её здоровья, а напротив, придал крепости и выносливости.

      По манере общения Марья Михална оказалась полной противоположностью Дмитрия. Она с улыбкой расспросила Аню, кто она, откуда, как добралась до них, какие имеет планы на ближайшее время, что предпочитает есть. Рассказала о том, какие порядки заведены в их хозяйстве, и пообещала познакомить с мужем – Петром Васильевичем. Её голос с ласковыми интонациями был негромким, словно убаюкивающим. И Аня замерла, слушая её. Благодать разлилась по телу, а по коже пробежали мурашки, ей казалось, словно кто-то любя погладил её по голове.

      Во время разговора на столе оказалась белая скатерть, корзинка со свежим хлебом, бутыль кваса, варёные яйца, кусок домашней колбасы и овощи с огорода: маленькие хрустящие огурчики, ярко-красный редис. Про самогонку Аня, конечно, постеснялась спросить.

      – Спасибо вам огромное. Я после еды посплю часок, а потом пойду прогуляюсь.

      – Давай-давай, Анюта. Здесь вода-то холодная бежит из крана, вечером перед сном я тебя в баню позову, отмоешь грязь городскую. Отдыхай.

      Когда Марья Михална закрыла за собой дверь, Ане показалось, что они знакомы уже полжизни.

      С аппетитом поев, она легла на кровать и прежде, чем полностью расслабиться, прогнала из головы непрошено возникший образ худого бледного парня с весёлыми глазами.

      Проснувшись к вечеру, Аня с удивлением уставилась в незнакомую деревянную стену, ожидая увидеть обои в полоску, которые каждый день лицезрела в своей комнате, а потом заметила в окне далёкий горный склон и почувствовала, как будто забыла сделать что-то важное. Но вот мысли прояснились, она с удовольствием потянулась и, слегка покачиваясь, вылезла из постели. Тело больше не ныло после долгой дороги, но голова всё ещё немного кружилась. Глотнула