Брестский мир и гибель Черноморского флота. Сергей Войтиков

(См. подр.: Там же. С. 38–41). Раскольников с весьма примечательной оговоркой «Насколько мне известно…» утверждал, что «невинных жертв в Кронштадте не было. Там происходил отнюдь не поголовный офицерский погром, а лишь репрессии по отношению к отдельным лицам, запятнавшим себя при старом режиме» (Там же. С. 39). Поскольку в большевистских традициях было напоказ оставлять в живых и выдвигать кого-либо из старорежимных для демонстрации собственного человеколюбия, Ф. Ф. Раскольников даже указал на старшего лейтенанта П. Н. Ламанова, который «с первых дней революции стал во главе всех морских сил Кронштадта» (Там же). В данном случае Ф. Ф. Раскольников пытался доказать весьма сомнительный тезис о том, что «справедливые и гуманные начальники оказались не только пощажены, но в знак особого доверия были выбраны даже на высшие командные посты» (Там же. С. 38). По подсчетам современного исследователя, в приказах по армии и флоту о чинах военных за период с 22 марта по 2 июня 1917 г. как умершие числятся 73 офицера, из которых 3 умерли естественной смертью и 3 покончили жизнь самоубийством (точно ли последних не следует считать жертвами террора?), из 67 умерших офицеров имеются сведения о том, что они стали объектами самосудов, на 54 человека, а причины смерти 13 офицеров, обозначенных в приказах по армии и флоту о чинах военных, на текущий момент не установлены (Назаренко К. Б. Балтийский флот в революции. 1917–1918 гг. М. – СПб., 2017. С. 182, 183).

      48

      Шломин В. С. Предисловие // Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917–1920 гг.). Киев, 1963. С. 6.

      49

      Здесь и далее в книге мы периодически будем использовать данный термин советской историографии, несмотря на его абсолютное несоответствие историческим реалиям. В действительности моряки были такими же «большевиками», как и «анархистами», – причем не только на Черноморском, но и на Балтийском флоте. По мемуарному признанию Ф. Ф. Раскольникова, «анархизм во флоте почти никакого влияния не имел, и даже те немногие моряки, которые называли себя анархистами, по крайней мере в лице своих лучших представителей, были анархистами только на словах, а на деле ничем не отличались от большевиков» (Раскольников Ф. Ф. Кронштадт и Питер в 1917 году. М., 1990. С. 257). Однако воспоминания писали далеко не всё. В посланиях в ЦК РКП(б) большевики, и прежде всего старые большевики, были значительно более откровенны. Так, в 1921 г. Ян Чадарайн, член РСДРП (большевик) с 1911 г., констатировал в письме Центральному комитету РКП(б) (копии были направлены председателю Революционного военного совета Республики Л. Д. Троцкому и в Особый отдел ВЧК В. Р. Менжинскому):

      «После кронштадтских событий с продолжением разложения в среде матросских масс и в связи с переменой политического руководителя во флоте, предполагая, что действительно будут приняты меры к оздоровлению флота (но пока их нет), считаю своим долгом коммуниста поставить в известность Центральный комитет о положении во флотах с кратким историческим изложением.

      Старому монархическому строю нужны были верные моряки, и он стремился укомплектовать суда и экипажи соответствующим