Брестский мир и гибель Черноморского флота. Сергей Войтиков

[138] и работал «необычайно напряженно. Масса кипит и волнуется, стремясь сбросить с себя всякую узду, но система организаций, в которых выборные из этой самой массы играют видную роль, сдерживают ее, и это единственное, что ее сдерживает. […] В комитетах как бы происходит перевоспитание масс»[139]. А. И. Верховский, вполне в духе более поздних показаний А. В. Колчака, с гордостью писал в своем дневнике: «Тот факт, что у нас офицеры стали во главе движения, позволил нам добиться гораздо лучшего порядка, чем во всей остальной России»[140]. Впоследствии немецкий военный историк Г. Лорей признал в своей монографии, что Февральская революция, «несмотря на влияние на личный состав, не отразилась на боевой деятельности флота. Почти ежедневно русские эскадренные миноносцы и подводные лодки появлялись у Анатолийского побережья и топили каждое судно, попадавшееся им под руки. Перед Босфором постоянно оказывались новые мины, и ни одного дня нельзя было пропустить без траления»[141].

      А. В. Колчак показал на допросе: «Рабочие также образовали у себя Совет рабочих депутатов, но этот Совет не сливался с Флотским комитетом и существовал независимо. Слияние произошло позже, примерно в мае месяце. Нужно сказать, что рабочие Севастопольского порта прямо заявили мне, что они будут поддерживать меня во всех военных работах, что они будут выполнять свои работы так же, как раньше, даже вначале заявили мне, что они не признают 8-часового рабочего дня и будут работать столько, сколько потребуется для военных надобностей флота. Такое заявление установило самое лучшее отношение с рабочими Севастопольского порта; во всех тех постановлениях, которые касались известных экономических вопросов, которые я мог своей властью разрешить, я всегда шел им навстречу»[142]. По свидетельству адмирала, обычно к нему «являлся Васильев[143] – председатель (товарищ председателя. – С.В.) Совета рабочих депутатов Севастопольского порта, и мы с ним долго обсуждали эти вопросы. Некоторые я удовлетворял, другие направлял в дальнейшую инстанцию – Ставку [Верховного главнокомандующего] – и сообщал [Временному] правительству»[144].

      В условиях 1917 г. часть комсостава Черноморского флота активно включилась в общественно-политическую деятельность. Возникла группа давления, которая оказала заметное влияние на политическую обстановку в начале Февральской революции. Немногочисленные офицеры приняли участие в работе партий и общественных движений. Комсостав активно участвовал в работе черноморских Советов и других выборных органов власти в 1917 г. Эти офицеры оказали значительное влияние на работу выборных учреждений весной – летом 1917 г., направляя её в конструктивное русло, используя легальные возможности этих органов для борьбы с анархией[145].

      Весной 1917 г. офицеры оказали значительное влияние на деятельность комитетов, сохраняли возможность командования подчиненными. Участие их в работе указанных учреждений в большинстве

139

Там же. С. 75, 76.

140

Там же. С. 78.

141

Гречанюк Н. М., Попов П. И. Указ. соч. С. 39.

142

Адмирал Колчак: Исповедь под дулом пистолета. С. 70.

143

Васильев Александр – рабочий. Участник вооруженного восстания в Севастополе в ноябре 1905 г., осужден на длительный срок каторги. В 1917 г. вернулся в Севастополь из заключения, в марте – апреле избран председателем комитета Севастопольского порта, товарищем председателя Севастопольского Совета депутатов армии, флота и рабочих (Крестьянников В. В. Севастополь: Хроника революций и Гражданской войны 1917–1920 годов. С. 524).

144

Адмирал Колчак: Исповедь под дулом пистолета. С. 71.

145

Павленко А. П. Офицеры Черноморского флота России в Революции 1917 г. и начале Гражданской войны: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2015 [электрон. ресурс] // http://cheloveknauka.com/ofitsery-chernomorskogo-flota-rossii-v-revolyutsii-1917-g-i-nachale-grazhdanskoy-voyny