Возрождение времени. Баошу

приготовить для меня жаркое. Я был озадачен: где она достала мясо? Немного поев, я вдруг увидел в углу кухни прядку волос и клочок кожи. Я был потрясен. И тут Чэн Синь выудила половником из горшка что-то круглое, мясистое… оно варилось так долго, что почти распадалось на части. Я узнал головку нашей дочери. Улыбаясь, Чэн Синь проговорила: «Очень вкусно, правда? Добавки хочешь?»

      – А-а-ах! – АА схватила Тяньмина за руку, ее едва не стошнило. Она и представить себе не могла, как можно перенести такой кошмар и не сломаться.

      Но Тяньмин продолжал рассказывать чуть ли не с ожесточением:

      – Хуже всего то, что, хотя меня едва не выворачивало наизнанку, а моему ужасу и скорби не было предела, испытываемый мной голод, казалось, обладал собственной волей. Я ничего не мог поделать – набивал и набивал рот, ел свою дочурку, пока не наелся до отвала. Насытившись, мы с Чэн Синь предались любви, а после заснули прямо рядом с костями нашего ребенка.

      Пробудившись, я обнаружил, что связан по рукам и ногам и не могу пошевелиться. Чэн Синь опустилась передо мной на колени и сообщила, что ради собственного выживания должна съесть меня. Я в ужасе смотрел, как она вгрызлась в мою руку, оторвала зубами кусок плоти, разжевала и проглотила. Она продолжала до тех пор, пока не счистила с моих костей все мясо…

      АА больше не могла этого вынести.

      – Прекрати! Прекрати! Умоляю! – Она отвернулась, и ее стошнило. Рот наполнился гадостным кислым вкусом.

      Оправившись, она спросила:

      – Но зачем? Зачем трисоляриане изводили тебя такими отвратительными иллюзиями?

      – Чтобы понять людей, – ответил Тяньмин. – Подумай как следует и увидишь, что ничего странного тут нет. Хотя софоны и помогали держать все происходящее на Земле под наблюдением, они не могли понять наши эмоциональные или физические реакции без постановки экспериментов. Кошмар, который я только что описал, трисоляриане вовсе не восприняли бы как трагедию, поскольку их моральный кодекс абсолютно иной. Они часто поедают плоть других дегидрированных трисоляриан и не могут понять, почему человек испытывает такое отвращение к каннибализму. Я мог бы порассказать тебе куда более отвратительные истории. Например…

      – Может, отложим все эти мерзости до другого раза? – перебила АА. Наконец-то ей стало понятно, почему Тяньмин хранил молчание о своем пребывании среди трисоляриан. – Что бы ни случилось, Тяньмин, помни одно: ты выжил в этих испытаниях и завоевал их доверие и уважение; ты внедрился в самое сердце инопланетного общества. Твои жертвы стоили того.

      Тяньмин взглянул на нее с перекошенным лицом:

      – Да, конечно, мои жертвы стоили того. Они способствовали уничтожению Земли и человеческой расы.

      АА в недоумении воззрилась на мужа. Тот, сделав глубокий вдох, наконец поведал ей тайну, которую скрывал от всех.

      – Ну как ты не понимаешь, АА? Единственной причиной, почему я смог завоевать доверие трисоляриан и «внедриться» в их общество, как раз и было