Петербургские ювелиры XIX века. Дней Александровых прекрасное начало. Лилия Кузнецова

воздушных кисейных платьиц изящно исполненными из золота бабочками или тюльпанами. Дамы щеголяли друг перед другом очень длинными, надетыми крест-накрест цепочками-«перевязями», или по-французски «сотуарами» (le sautoir). На них болтались часы, кошельки, зеркальца и прочие столь необходимые мелочи.

      Отнюдь не лишней оказывалась и маленькая книжечка-«карне» в оправе слоновой кости, куда прелестница записывала для памяти: кому и какой танец она обещала на грядущем балу, чтобы не дай Бог не перепутать кавалеров. Строгий свет расценил бы подобную невнимательность за «отпечаток кокетства», и провинившейся приходилось (дабы пропустить злополучный танец) притворяться, что на нее вдруг нахлынула неодолимая усталость[14]. Да и в середине меркантильного века, когда на левом плече модной красавицы обязательно пришпиливались цветы, в книжке о правилах хорошего тона высказывалось пожелание, «чтобы таблетки, привешиваемые на маленькой цепочке к букетьерке и служащие для записывания кадрилей, на которые дама ангажирована, вошли во всеобщее употребление»[15].

      Подвешивая же часы к «штучке, величиною с ладонь, представляющей лиру»[16], очаровательницы заодно намекали на свою верность в любви, сравнивая себя с Сафо. Ведь знаменитая античная поэтесса, напрасно бряцавшая на струнах лиры и певшая строфы, полные страсти, перед бездушным красавцем Фаоном, не смогла перенести измены любимого и покончила с собой, бросившись с высокой скалы в бурное море.

      Поскольку рукава платьев сделались совсем короткими, большую роль стали теперь играть браслеты. Чрезвычайно модны стали украшенные портретом близкого человека: их носили на левой руке как признак чувствительного сердца, отчего подобные браслеты называли по-французски «сантиман».

      Львицы же света ввели обычай носить сразу три браслета: один – массивный, исполнявшийся из золота и крупных драгоценных камней, второй – ажурный и сравнительно скромный, должен был поражать мастерством исполнения, а третий, дополняемый драгоценной застежкой, сплетали из прядей волос возлюбленного. Подобный набор назывался «союз роскоши, изящества и чувствительности».

      Вышивая своим любезным на память изысканные кошелечки или кисеты, особенно нежные натуры использовали вместо нитей собственные локоны. Что уж говорить, если отважный полководец Наполеон Бонапарт успел в перерывах между сражениями написать обожаемой Жозефине, дабы любимая женушка прислала ему вместо нечаянно потерянной табакерки «другую, с плоской крышкой, на которой закажи сделать надпись из своих волос»[17].

      Однако весьма неопрятная привычка нюхать табак постепенно уходила в прошлое. Сами же табакерки, хотя их и продолжали жаловать от Двора, все больше снабжались «механикою и всяким тому подобным, смешным или полезным»[18].

      Модницам уже было недостаточно, что все пальцы рук поверх перчаток унизывались перстнями с бриллиантами. Некоторые франтихи, являясь в открытых сандалиях, кокетливо демонстрировали зовущие к поцелуям пальчики

14

Фёлькерзам A.B. Ювелирные изделия времен Александра I // Старые годы. 1908. Июль – сентябрь. С. 529–546; Кабинет Аспазии. Альманах на 1815 г. // Памяти прошлого: Статьи и заметки. СПб., 1914. С. 148–149; Бидерманн Г. Энциклопедия символов. М., 1996. С. 23. (Далее – Бидерманн); Nouveau Larousse illustré: Dictionnaire universel encyclopédique publié sous la direction de Claude Augé. T. 1–9. Paris. T. 7. P. 561; Лаврентьева E. Светский этикет пушкинской поры. M., 1999. С. 323.

15

Соколов Д.H. Светский человек, или Руководство к познанию правил общежития. СПб., 1847. С. 132–143. Цит. по: Лаврентьева, Светский этикет пушкинской поры. С. 332, а также С. 266–267.

16

Письмо Якова Ивановича Булгакова к сыну из Москвы, от 3 июля 1805 года // Из писем Я.И. Булгакова к старшему его сыну Александру Яковлевичу из Москвы в Неаполь // Русский Архив. 1898. Кн. 2. С. 52; Письма Марты Вильмот. 1803–1805 гг. // Записки кн. Дашковой. Письма сестер Вильмот из России. 2-е изд. М., 1991. С. 278. (Далее – Письма сестер Вильмот).

17

Бретон Ги. Истории любви в истории Франции. Кн. 4. Т. 7. Наполеон и женщины. М., 1994. С. 43.

18

Из писем Я.И. Булгакова к младшему его сыну Константину Яковлевичу. Письмо из Москвы от 5 июня 1805 года // Русский Архив. 1898. Т. 1. С. 208.