Леди Искусительница. Эйлин Драйер

держал любовницу и ее детей в одном доме со своей законной семьей. Все, что сделал Джек, – он развелся со своей женой, и ему потребовалось пять лет, чтобы исправить ошибку.

      – Несправедливость? – догадалась Кейт.

      Би засияла.

      – По отношению к кому? – спросила Кейт, наблюдавшая, как толпившиеся во дворе путники и конюхи обменивались взглядами. Ей пришлось признать, что присущий Би необычный способ вести разговор иногда очень утомлял. – К Джеку и Оливии? Как может быть несправедливым то, что они в конце концов счастливы?

      На этот раз Би нетерпеливо фыркнула, и Кейт не выдержала.

      – О, Би, – сказала она, сожалея, что рост не позволяет ей запечатлеть на щеке ее величественной подруги звучный поцелуй, – как можете вы считать, что жизнь обошлась со мной несправедливо? Чего еще мне желать, если у меня есть деньги, свобода и самая лучшая подруга, чтобы разделить их с ней?

      Би засопела.

      – Половинка.

      – Совсем нет, дорогая. Или вы это о себе? – Она придвинулась ближе и зашептала: – Вы жаждете любви? Может быть, молодого чичисбея, который носил бы вас на руках? Генерал Уиллоби в минуту оказался бы у ваших ног, позволь вы ему это.

      Смех Би был больше похож на фырканье, но Кейт распознала боль, спрятанную за весельем. Би считала, что никто не захочет ее, несмотря на ее безупречную родословную и аристократическую внешность. Не только потому, что ей пошел седьмой десяток, но и потому, что несколько лет тому назад она получила ужасную травму головы, в результате которой ее речь настолько нарушилась, что долгое время только Кейт понимала ее.

      Но Кейт также знала, что Би, как и она сама, не выносила нежничания. Поэтому она ловко забрала у Би носовой платок и вытерла остатки слез с ее лица.

      – Теперь, моя девочка, нам нужно ехать. Ведь это вы предложили посетить завтра поминальную службу по леди Риордан.

      Выражение лица Би немедленно сделалось скорбным.

      – Бедные овечки.

      Кейт кивнула.

      – По крайней мере Риордан в конце концов признал правду и объявил о ее смерти. Теперь, может быть, он как-то наладит жизнь детей. – Ее передернуло. – Что может быть ужаснее, чем утонуть?

      Из-за угла наконец показалась карета с геральдическим знаком Мертеров на сверкающих черных боках. Лошади были незнакомые – великолепные гнедые, которые, казалось, так и рвались вперед.

      – Ваша светлость, – произнес один из мальчиков-форейтеров, с низким поклоном открывая дверь.

      Кейт улыбнулась и позволила ему помочь ей сесть в карету.

      Только она уселась и повернулась, чтобы помочь Би, как услышала крик, и карета накренилась. Ее отбросило к стенке. Дверь захлопнулась. Кони заржали и сорвались с места, как если бы убегали от пожара.

      Разъяренная, Кейт безуспешно пыталась исправить положение. Как они смели настолько неосторожно обращаться с лошадьми? Как посмели оставить Би беспомощно стоять во дворе с протянутой рукой и открытым ртом, все еще ждущую, когда можно будет сесть в карету?

      Карета