Стеклянная любовь. Книга первая. Алексей Резник

на его глазах только что произошла какая-то непоправимая беда. И, в отличии от остальных археологов-практикантов он не притронулся, то ли – к квасу, то ли – к браге, и вторая половина дня прошла для него под сильным негативным впечатлением непоправимости неприятности, происшедшей с незадачливым старым другом-скульптором. Возможно, что сюда еще примешалось легкое, не совсем объяснимое, беспокойство, напрямую связанное с неожиданной просьбой его научного руководителя, заведующего кафедрой «Неординарной философии», кандидата философских наук Владимира Николаевича Боброва.

      Вечером, правда, Слава выпил «от души» водки под маринованные грибочки и копченую колбаску, вместе с водкой привезенные Олегом.

      Палаточный лагерь практикантов был разбит в тенистом березовом колке, незаметно спускавшемся по пологому склону к глубокому извилистому оврагу, сырое дно которого поросло непроходимыми зарослями различных видов мелких кустарников и, в свою очередь не менее незаметно, чем березовый колок, полого спускалось к берегу великой евразийской реки, через несколько тысяч километров от этого места впадавшей в Северный Ледовитый Океан. Большая полосатая палатка волонтеров, грубого, но надежного отечественного производства предусмотрительно была установлена Хаймангуловым и двумя студентами-философами возле самого края лагеря, дабы звуки теоретически очень даже возможных «взрослых» пьянок не тревожили ночной сон несовершеннолетних археологов-практикантов. Вот пьянка и состоялась, причем именинник пригласил отпраздновать знаменательную дату трех наиболее «продвинутых» практиканток из числа студенток-очниц.

      Вечер получился замечательным и добавить тут, просто, было нечего. Посреди палатки приглашенные девчонки расстелили более или менее чистую клеенчатую скатерку, аккуратно разложили по тарелкам имевшуюся в наличии закуску, в высоком пластмассовом стаканчике точно посреди клеенки установили новую парафиновую свечу – то есть, как могли, создали некое подобие домашнего уюта. Поначалу немного мешали комары, но после двух-трех стопок водки, на них перестали обращать внимание.

      Алкогольная эйфория идеально совместившаяся с неверным светом периодически мигавшей свечи превратила банальные внутренности брезентовой палатки в древний языческий храм, чей таинственный мрак слабо разгонялся огнями масляных светильников и их неверные оранжевые блики придавали обыкновенным подвыпившим студенткам истфака некоторое сходство с жрицами этого самого храма – храма древнегреческой богини любви и красоты Афродиты, как начал надеяться любивший творчески и образно мыслить захмелевший Богатуров.

      Через какое-то время ему начало серьезно казаться, что он пламенно влюбился в высокую полноватую Люсю, с самого начала посиделок почему-то явно удивленно таращившую на него, слегка выпученные от природы, как будто вечно изумленные красоте и загадочности земного мира, большие воловьи глаза, на блестящей поверхности