Самшитовый лес. Михаил Леонидович Анчаров

Но только не этого все ожидали.

      Чирей протянул руку, сверкнул огонь. Жених упал.

      Огонек горел. Чирей прикурил папироску от зажигалки-пистолета, которую все приняли за браунинг.

      Потом обратили внимание на лежащего жениха. Он был мертв. Он умер со страху – сам себя убил. Разбилось мышиное женихово сердце.

      Потом Чирея забрали, и он исчез, пропал. И победило сложившееся предвзятое мнение.

      Сколько лет прошло, и вот уже наконец Гошка понял: это был первый поэт, которого он встретил в своей жизни.

      Глава 2

      Настоящее небо

1

      …И вот теперь Гошка с этим человеком в поскрипывающих сапогах полез в гору.

      Это была курортная гора, и до самой вершины ее опоясывали витки каменной дороги. Но все-таки в ней было что-то лермонтовское, гусарское. Черкешенку здесь, конечно, не встретишь, но Гошка не удивился, если бы, касаясь камней осторожным зонтиком, по дорожке прошла княжна Мэри. Гошка долго не мог понять Печорина. Ему казалось, что можно влюбиться даже в печальный звон ее имени – княжна Мэри. Княжна Мэри, потом Ассоль, потом Аэлита – имена этих книжных девушек были как ступеньки горы, ведущие от курортного балагана к чистой вершине.

      Просто Гошка не знал тогда, что вступает на опасный путь лирики, не знал еще, что все клетки его, вся кровь, доставшаяся ему в наследство от тысяч медленных поколений, от веков, уходящих к Атлантиде, которая хотя и утонула в считаные незапамятные часы, но все равно была, что тысячи веков его наследства уготовили ему тоску по встрече – и не с супругой даже, и не с возлюбленной, а с подругой.

      Он не знал этого, бедный парень, но не хотел идти по тягучей дорожке. Он хотел пересечь ее витки и карабкаться прямо к вершине, продираясь через хаос замшелых камней и мокрых листьев, хватаясь руками за черные заросли.

      Гошка добирался до светлого поворота дороги, поджидал спокойно идущего человека и лез дальше сквозь редеющий к вершине кустарник.

      И вот наконец они сошлись на последней площадке горы, где была каменная скамья, и заросли внизу, и серые тучи над головой. И огромный воздух кинулся Гошке в легкие, и воздухом наполнилось его сердце.

      Человек посмотрел в сумасшедшие Гошкины глаза и взял за плечо тяжелой рукой.

      – Ну, давай вниз, – сказал он. – Тебя как зовут?

      – Гошка.

      И они спустились в Кисловодск.

      Гошку трясло и тошнило.

      Перед длинной деревянной лестницей, которая белела в сумерках на травяном склоне, у Гошки закружилась голова, и он потерял сознание. И человек подхватил его на руки и отнес домой.

      – Это от высоты. Перебрал, – сказал он маме. – Дайте ему молока.

      Кисловодск – это такой город на Кавказе. А что такое Кавказ – знает каждый. Ну что может случиться в Кисловодске необычного? Разве что испортишь желудок в столовой «Храм воздуха» или украдут штаны в минеральных ваннах.

      Четвертым за столик сел человек с головой, бритой наголо. У него были покатые плечи и глаза, сощуренные